– Да. Последнее. Моя амнистия… Какие гарантии, что о ней не забудут? – я смотрел ему прямо в глаза.

– Вот, читайте. – полковник Чалый достал из внутреннего кармана большой конверт, вытащил лист, и протянул мне.

Я быстро пробежал глазами документ. Да, похоже, все по честному. Подпись председателя Верховного суда… Большая гербовая печать… Но вот только…

– И вы ухитрились оформить все это за пару часов?

– Разумеется нет. – полковник усмехнулся – Неделю назад. После того, как я изучил ваше дело.

– Значит вы уже тогда планировали… знали, что я… соглашусь?

– Ну… в жизни нет гарантий, существуют одни вероятности. А планирую я постоянно. Работа такая. – он улыбнулся мне на мгновение, но не самодовольной улыбкой, а немного усталой улыбкой человека, сделавшего какую-то сложную работу. Или ее часть. Внезапно он посерьезнел: – Ведь учитывая ситуацию, в которой вы оказались… Вполне логичный шаг, не так ли?

В его голосе не было и тени угрозы или превосходства. Он просто констатировал факт.

Я навидался в жизни всякого, вдобавок еще и эта способность чувствовать эмоции людей… Но сейчас я был удивлен. Зная, кем был мой собеседник, и где мы находились, я совершенно не ощущал, что от него исходит опасность. Опасность была там – по другую сторону колючки, в Зоне. А он испытывал ко мне уважение и доверие. Подсознательно. Для меня это было непонятно. Но я отдал ему амнистию, уверенный в том, что она снова окажется у меня после возвращения оттуда. Если, конечно, вернусь…

– Вы хотели поговорить с нашими сталкерами? Пойдемте. Время идет. Нам ехать минут сорок. – полковник встал из-за стола. Я тоже поднялся.

– Можно еще один вопрос, Владимир Николаевич?

– Да, конечно.

– Скажите, почему вы доверяете мне?

Он явно ожидал что угодно, но только не это. Бросил взгляд на часы.

– Знаете, давайте отложим этот разговор до вашего возвращения.

Сборы заняли почти шесть часов. Оба моих новых подопечных оказались толковыми ребятами, которым ничего не надо было повторять дважды. Сапер (он и в самом деле был подрывником, за что и получил кличку) и Монах по два раза ходили в Зону, кое-какой опыт, пусть и небольшой, имелся. Меня они сразу стали звать Командиром, игнорируя мою старую сталкерскую кличку. Я не возражал.

Первым делом мы вместе засели за карту. Мне вручили все сводки проявлений аномальной

активности Зоны за последние два месяца: зарегистрированные выбросы, и все прочее. Связи с пропавшей группой по прежнему не было, пиковых выбросов в том районе не зарегистрировано. Все спокойно. И это мне не нравилось.

Я наметил на карте маршрут до заброшенного НИИ, но сразу же честно предупредил всех, что в Зоне будем действовать по обстановке, ведь старую поговорку сталкеров «кривой дорогой ближе» никто не отменял.

Закончив продумывать возможный маршрут и пути отхода, мы отправились на склад снаряжения. При виде сложенного, развешенного и расставленного в просторном помещении добра, у меня натурально «потекли слюнки». Увидев мою реакцию, все, включая полковника, заулыбались. Погуляв пяток минут по складу, я понял, что для транспортировки всего, что мне хочется отсюда взять, понадобится как минимум БТР… Пришлось отключать фантазию и задействовать здравый смысл.

Тщательно выбирая приборы и снаряжение, я начал потихоньку складывать все на один из столов.

Как только я закончил примерять защитный скафандр, полковник сделал знак подойти. Перед ним на плащ-палатке лежали новенькая СВУ с глушителем, тринадцатизарядный «Браунинг», и восемь гранат. И много патронов.

– Винтовка и пистолет пристреляны, не беспокойтесь. Все ваше. Берите и владейте.

– А гранаты зачем? Я же просил «молотов».

– Это получше будет… Зажигательные гранаты. Снаряжены белым фосфором.

Монах, паковавший рядом рюкзак, согласно кивнул.

– Точно. Температура горения сумасшедшая. Разлетается дальше. И в не разобьется ненароком. Бери, Командир, не пожалеешь. Это же не хлопушка осколочная.

Полковник задумчиво крутил в пальцах патрон.

– Ответчики проверьте.

Я вопросительно посмотрел на него, не понимая, о чем идет речь.

– Так, ясно. Похоже, мы забыли кое-что важное.

Спустившись на этаж ниже, мы прошли по коридору в небольшой зал, полный различной аппаратуры, назначения которой я не знал. Женщина лет сорока в форменном кителе с погонами капитана встретила нас у двери.