— Ты где?

— Лежу у забора на полпути к калитке. Гостей вижу хорошо.

— А они тебя? — Приглушенный смешок в ответ. — Ну и замечательно! Жди команды.

Полковник тем временем поднялся и направился в ту комнату, где сидел в засаде Иван.

— Сергей Сергеевич, вам лучше поглубже закопаться, я за вас головой отвечаю, — и я показал рукой на дверь в парилку.

К чести Удовиченко, он спорить не стал, а, перехватив поудобнее свой ствол, пошел к предбаннику.

В принципе, ничего особо опасного сейчас не происходило — выкурить восьмерых тертых жизнью вояк из капитального здания бани без применения тяжелого вооружения у местных вряд ли быстро получится, но мы сюда не воевать приехали. А потому лучше все-таки на базаре съехать.

— Федя, — позвал я Говоруна, — бери Серегу, и туда — встречать, — я показал рукой на входную дверь.

Ребята сноровисто заняли позиции в простенках. Сам же я сделал пару шагов и выключил в комнате свет, оставив гореть только торшер, стоявший неподалеку от входа, — он весьма удачно освещал пространство у парадной двери, но при этом не подсвечивал ни меня в глубине комнаты, ни Говоруна, расположившегося за массивным креслом вне освещенного пространства.

«Снайпер „держит“ двор перед домом и калитку, а капитан — особняк и подходы с той стороны, — я еще раз быстро проверил нашу диспозицию. — Ближние подходы с фронта обеспечивают трое моих, а с тыла — старлей. Единственное, что напрягает, — это особняк. Там вроде никого нет, и когда мы подходили, я ни одного огонька не заметил, но это ни о чем не говорит — они могли засесть там еще задолго до того, как мы помыться пошли…»

— Дока Занозе.

— Здесь.

— На соседний дом взгляд кинуть можешь?

— Да.

— Посмотри «совиными глазками», что-то он меня смущает.

— Понял.

— Отбой.

А минуту спустя в дверь вежливо постучали.

Для нас, правда, это неожиданностью не стало — за несколько секунд до этого Саламандр, наблюдавший за противником с помощью маленького зеркала на раздвижной ручке, жестами показал, что незваные гости уже на крыльце.

Делаю знак Сереге, что можно ответить:

— Да-да, войдите! — в юморе ему не откажешь, ручка повернулась, дверь дернули, но дверь, замотанная «струной», приоткрылась буквально на пару миллиметров.

«Интересно, какие у них там сейчас лица?»

— Откройте, пожалуйста! — глухо доносится из-за двери, но особой агрессии в нем не слышно. — Я помощник шерифа города.

— А вы по какому вопросу?

— На вас поступила жалоба от граждан! — «Хрена себе у него лексикончик! Будто участковый минувших времен… Сразу на ум рассказ про мальчика, выплеснувшего в окно манную кашу, приходит».

— А что за жалобы? И от каких таких граждан? — жестом я остановил Саламандра и сам подключился к разговору.

— Жалоба от гражданина Баргузенко о том, что его и его друзей избили и отобрали принадлежащее им имущество.

«Да, Самоед жжет! Наехать, получить отлуп, а потом жалобу накатать, представившись потерпевшим!» — подумал я, а вслух ответил:

— Мы никакого бара с грузинкой не знаем! Да и вас тоже в первый раз видим.

— Я могу значок показать!

— И я тоже. С детства их собираю. Знаете, какая у меня коллекция? — и гораздо тише спросил в рацию: — Бубен, здесь Заноза. Доложи обстановку!

— Стоят смирно, даже под стенку не встали, — немедленно ответил прапорщик, голос его звучал негромко, но отчетливо. Скорее всего, он прикрыл голову полой куртки, а может, у него ларингофон вместо обычного микрофона. — «Сайги» за спинами висят. Они у троих. Еще у двоих «трещотки» старые — ППСы. [41]Щиты и дубинки.

— Понял тебя, Коля.

«Ситуация непростая — с одной стороны, заход местных несколько необычен, с другой — вроде не давят сильно на нас, а скорее приглашают на разговор. Но это может быть как просто попыткой урезонить буйных и сильных гостей, так и маневром, направленным на то, чтобы обезглавить караван. Надо быть полным придурком, чтобы не разобраться, кто у нас командует. Ну, Илюха, от твоего решения сейчас зависит, по какому пути мы сейчас пойдем — слова или дела!» — все эти размышления заняли едва ли пару секунд, и я, наконец, принял решение.

Взмахом руки я привлек внимание Говоруна и жестами спросил, знает ли он, как выглядит бляха местного «правоохранителя»?

Кивок нашего эксперта по бредунам, и я громко обращаюсь к гостям:

— Бляху к стеклу приложите! — а сам рукой Федору показываю, чтоб глянул на нее.

Тот на четвереньках метнулся к окну, отодвинул слегка занавеску, а потом так же жестами показал, что все в порядке.

— Эй, шериф, пустим только троих! У нас и так тут тесно, — пока я говорил, Дейнов вернулся на свою позицию за кресло.

— Входите! — Я аккуратно сдвинул рычаг предохранителя «ксюхи» в положение «АВ» и сделал знак Саламандру.

А дальше как в сказке для самых маленьких — «Дерни за веревочку — дверь и откроется!». Хитрый узел легко развязался, когда Серега несильно потянул за один из концов «струны», и дверь начала открываться. «Хорошо они петли смазывают!» — обратил я внимание на такую малосущественную сейчас деталь, но в нашей работе мелочи зачастую значат так много, что я сам себе иной раз удивляюсь, когда такие вот наблюдения переходят на сознательный уровень. Хорошо еще, что отец, когда меня учил и тренировал, в такие вот моменты говаривал: «Это хорошо, что ты можешь сделать это. Но мастерства достигнешь, когда сможешь понять и объяснить, как ты это сделал». И отправлял заниматься с «мальками», чтобы, ставя удар какому-нибудь пятилетнему бутузу, я и сам учился.