Шрифт:
— Где?
— Наверху. С директорами.
— Н-нет… Стопки две, три…
— Вообще часто с ними выпиваете?
— Н-ну… когда пригласят…
— И часто приглашают?
— Да не так чтобы…
— А напарников ваших не приглашали ни разу… — Опер Геннадий Степанович смотрел на Алексея, и глаза у него были совершенно пустые. — Странно, правда? То с директорами, то со Скуржавым… Непростой ты человек, Алексей Петрович!..
Колодников заставил себя криво и широко усмехнуться.
— Подозреваете, что это я их всех на тот свет отправил?
— Нет, — резко сказал опер. — Я просто хочу знать, почему ты всё время врёшь. Почему ты нам, Алексей Петрович, постоянно морочишь голову? Ведь дважды уже пытался ввести в заблуждение… Дважды!
Колодникову стало вдруг всё равно. Достань сейчас Геннадий Степанович наручники — дал бы себя сковать, даже не сопротивляясь.
— А во второй раз — когда?.. — тупо и безразлично спросил он.
Секунды две Геннадий Степанович молча смотрел на Алексея.
— Так, — сказал он наконец. — Прочти и распишись…
Колодников вялой рукой принял лист, долго протирал очки, потом медленно прочёл свои показания относительно нынешнего случая. Уже привычно, не дожидаясь подсказки, вывел внизу: «С моих слов записано верно, мною прочитано», — и, пару раз расчеркнувшись, вернул бумагу.
— Я могу идти?.. — спросил он, уверенный в том, что не может.
— Пока нет, — сухо сказал опер, заполняя какой-то бланк. — Вот возьмите…
— Что это?..
— Повестка на завтра, — пояснил тот, поднимаясь. — Здесь вы говорить не хотите, значит будем беседовать у нас…
«Завтра же воскресенье!..» — хотел сказать Колодников, но так ничего и не сказал… Не решился.
Пошатываясь, он поднялся по широкой дубовой лестнице на второй этаж. Даже не взглянув на испуганно шевельнувшуюся секретаршу, открыл без стука пухлую обитую кожимитом дверь и вошёл. В совете директоров сидел один Андрей, нервно барабаня пальцами обеих рук по краешку стола и уставив незрячие глаза неясно куда, но скорее всего в безрадостное и близкое будущее. Явление Колодникова он не заметил.
— Андрей… — обессиленно позвал тот.
Директор встрепенулся, глаза прояснились, встревожились.
— А-а, это ты…
— Слушай, Андрей, — сразу пошёл на приступ Колодников, — скажи, чтоб мне зарплату выдали…
Андрей даже сморщился весь, услышав.
— Ну нету денег в кассе, нету…
— Хотя бы половину… — настаивал Алексей. — Ну, займи тогда!
Андрей застонал и хлопнул себя по коленям.
«Если откажет, — стискивая зубы, думал Колодников, — так ему сейчас и брякну: „Что ж вы, гады, продали оперу, как я в арке со Скуржавым Полтину поминал?.. Вы тут, понимаешь, с Архитектором разборки устраиваете — а я за вас отвечай?!“»
— Тебе к спеху, что ли? — жалобно спросил Андрей.
— Напиться хочу, — злобно сказал Колодников.
Одинокий директор оглянулся беспомощно, потом встал, подошёл к шкафу, открыл дверцу.
— На вот… — поколебавшись, проговорил он и протянул Алексею непочатую бутылку греческого коньяка.
«Благодарить не буду, — угрюмо решил тот. — Подставили, скоты — и им же за это спасибо?.. У людей вон воскресенье завтра, а мне — в райотдел… Да ещё неизвестно, чем это всё кончится!..»
— И что теперь? — спросил он чуть ли не с вызовом.
— А… — комсомолец Андрей безнадёжно махнул рукой и снова воззрился с тоской в беспросветное будущее. — Чёрт его знает, что теперь… Вешаться впору…
Выйдя с бутылкой коньяка от Андрея (Интересно, куда это все остальные директора подевались?), Колодников, не спрашивая разрешения, снял телефонную трубку. Бледная секретарша смотрела на него с испугом. Должно быть, лицо у Алексея было страшное. Нагло поставив бутылку на стол, он вынул из бумажника непристойную визитную карточку и набрал номер. Лишь бы на Ксюшку не налететь… на обезьяну…
— Фирма «Эдем» слушает… — любезно известил слегка хрипловатый голос Милы.
— Привет… — сипло сказал Алексей. — Это я… Ну, Колодников, Колодников… Лёша…
Секунду в трубке было тихо.
— Лёш, ты, что ли?.. — неуверенно переспросила она.
— Да я, я!.. — бросил он с досадой.
— А что это у тебя голос такой? Я и не узнала…
— Да я уже и сам себя не узнаю… Если я к тебе сейчас в гости нагряну… с коньяком… ты как? Не против?..
— Господи, да конечно! — обрадовалась она. — У меня тут как раз Чернолептовы сидят, Ириша с Кирюшей… Только-только о тебе говорили…