Теперь уже знает… Добрые люди подсказали…

— Дмитрий дома?

— А в чём дело? — немедленно вскинулась Александра.

— Так дома или нет? — Алексей скинул туфли, содрал куртку и, кое-как определив их на место, двинулся к Димкиной двери, как водится, плотно закрытой.

Александра перекрыла ему путь. Ну, Махно — и Махно!.. Ей бы ещё маузер, тачанку и чёрное знамя за спиной…

— Что тебе от него надо? — процедила она. — Я же вижу: опять что-нибудь стряслось на работе… Обязательно нужно на ком-то настроение сорвать?

— Не лезь, куда не просят!.. Иди вон детективы свои читай… — огрызнулся Колодников, углядев в её руке очередную книжонку малого формата.

— Это не детектив… — презрительно на него глядя, сказала она.

Алексей всмотрелся и досадливо тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение. В правой руке Александра держала «Новый завет», причём заложив меж страницами указательный палец.

— В монастырь, что ли, собралась?

— Да хоть бы и в монастырь… Тут с тобой вообще скоро монашкой станешь!..

От такой наглости Алексей на миг онемел. То на драной козе к ней не подъедешь, а то, оказывается, монашкой она из-за него живёт…

Не в силах что-либо сказать в ответ, Колодников молча отодвинул лёгкую Александру и без стука отворил Димкину дверь. В малой комнате, принадлежащей сыну, он не был уже давно, и, может быть, именно поэтому изменения в обстановке сразу же бросились в глаза. Со стены исчезли плакаты со Шварценеггером. Куда-то делось спортивное железо, равно как и газовый пистолет, валявшийся обычно вместе с кобурой на самом видном месте.

Сам Димка сидел за пустым, вытертым влажной тряпкой столом и, запустив пальцы с оббитыми суставами в короткую стрижку, усиленно вникал в толстенную, не знакомую Алексею книгу. Не было таких книг в доме…

Зрелище, прямо скажем, ошарашивающее. А тут ещё Димка поднял подживающую физиономию и неумело улыбнулся отцу. Колодникова чуть столбняк не хватил.

— Здравствуй, папа… — незнакомым, вполне человеческим голосом приветствовал его Димка. Не буркнул, не проскрипел — проговорил!

Колодников недоверчиво вгляделся в странно изменившиеся черты сына. Такое впечатление, что припухлости, ссадины и кровоподтёки, сходя, обнажали совсем другое лицо — не то, что было прежде.

— Что это с тобой? — вымолвил наконец Колодников.

Димка поднялся во весь свой пугающий рост и, вздохнув полной грудью, подошёл к отцу.

— Папа, — проникновенно и в то же время как бы через силу произнёс он, взяв окоченевшего Алексея за руки. — Прости меня за всё… Лох я был…

Если бы не последняя фраза, Колодников решил бы, что ослышался. Осторожно высвободил руки из сыновьих лап.

— Послушай, Дим… — озадаченно покашливая и испытывая почему-то страшную неловкость, начал он. — Я сейчас с оперуполномоченным говорил… — В этот миг взгляд его упал на открытую книгу — и Алексей запнулся. Ошибки быть не могло. Библия. Ни одна другая книга так не верстается…

— Откуда это у тебя?

— Купил… Сегодня утром…

Так. Сюрприз за сюрпризом… Колодников стиснул зубы и заставил себя забыть обо всём, кроме того, что услышал сегодня от опера.

— Дима! — решительно начал он. — Слушай… м-м-м… Дима!.. Вот ты, как я знаю… э-э-э… бригадирствуешь на киосках…

Алексей предполагал, что Димка при этих его словах хотя бы насторожится, но тот просто оставил их без внимания.

— В общем… спасибо тебе… — смущённо выдавил Димка. Тут же повеселел и, шагнув к столу, возложил нежную лапищу на раскрытую книгу, кажется, готовясь что-то зачитать вслух.

— Я серьёзно с тобой говорю! — вспылил Колодников. — От кого ты бригадирствуешь? От Архитектора?..

Сын вскинул голову. Глаза его на несколько секунд стали, как раньше, отчуждёнными и колючими. Словно нажали некую кнопочку — и снова включился прежний Димка.

— А что за дела?.. — надменно проскрипел он.

— Это я должен тебя спросить, что у тебя за дела с Архитектором!..

Однако кнопочка уже своё отработала. Черты Димки вновь смягчились.

— Да Бог с ним с Архитектором… — поразмыслив, кротко молвил он. — Сказано: получит он награду свою…

Колодников сбился. Меньше всего он ожидал уловить в речи сына эту известнейшую цитату из Нагорной проповеди, пусть даже в несколько искажённом виде.

— Да что это на тебя нашло? — пробормотал он.

Тут же припомнились давешние румяные иеговёнки, и Колодниковым овладела лёгкая паника.

Димка смутился, отвёл глаза и тихонько покряхтел, явно преодолевая гордыню. Одержал трудную победу над собой и, по-прежнему не поднимая глаз, взял со стола Библию.

— Вот… — глуховато сказал он — и далее чуть ли не по складам: — «И тот… час… как бы… чешуя отпала от глаз его… и вдруг он… прозрел… и встав крестился…»