Будучи доверенным лицом кронпринца Рупрехта, Кар считал, что необходимо как можно скорее восстановить династию Виттельсбахов на баварском троне. Баварская династия никогда не отрекалась от престола. Когда разразилась революция 1918 года, король Людвиг III покинул свою страну, уполномочив офицеров и чиновников поддерживать новый порядок. После эксцессов, допущенных красным правительством, большинство баварцев снова стало монархистами. Первым делом Кар хотел восстановить правление Виттельсбахов, а там, кто знает, один из Виттельсбахов стал бы императором Германии или, по меньшей мере, католической Германии, к которой присоединились бы западные провинции Австрии. Сюда не вошла бы Вена, красная цитадель, где у власти находились социалисты.

Таковой была ситуация в Мюнхене осенью 1923 года. Политическое воображение вырвалось на свободу. Повсюду маячили бесконечные возможности. Лично у меня не было никаких амбиций; я не собирался играть никакой роли в этом движении. На первое место я ставил свой долг промышленника, а это само по себе тяжкое бремя. Как только мы навели бы порядок, необходимо было избавиться от разрушений, нанесенных войной и революцией; возродить Германию.

Людендорф и его союзники, патриотические союзы занялись политическим оздоровлением Германии. Я материально поддерживал их, но не хотел принимать участие в политической жизни.

К тому же я тогда не сознавал важной роли Адольфа Гитлера, лидера национал-социалистов. Несомненно, он был хорошим оратором – политическим агитатором, умевшим зажигать своими речами массы, но не более того. Двумя главными фигурами я считал Людендорфа и Кара. Я ничего не знал об их глубоких разногласиях по вопросу восстановления баварской монархии. Людендорф был личным врагом кронпринца Рупрехта по причинам, уходящим корнями к периоду мировой войны. Однако все это я узнал гораздо позже.

Подлинные факты, касающиеся гитлеровского путча 9 ноября 1923 года, так никогда и не были полностью раскрыты. Похоже, что у главных фигур того неудавшегося переворота – Людендорфа, Кара, Гитлера и генерала фон Лоссова – были разные намерения. Этим, видимо, объясняется отсутствие согласия в день путча.

Однако я помню очень красноречивую деталь, которая может заинтересовать будущих историков.

Генерал фон Зект, тогда еще командовавший рейхсвером в Берлине, в те кризисные недели прислал в Мюнхен свою жену. Она вернулась в Берлин только после 9 ноября. Зект выразил протест баварскому правительству, когда последнее переподчинило себе войска генерала фон Лоссова, расквартированные в Баварии. Вел ли он двойную игру? Он не поддержал попытку переворота Каппа в 1920 году, окончившуюся неудачей из-за бездействия армии. Не планировал ли он теперь – в 1923 году – устроить свой собственный переворот и искал поддержку у баварцев? Пожалуй, присутствие в Мюнхене фрау фон Зект подтверждает это объяснение. Если так, то торопливость Гитлера определила провал всего плана.

Решение о походе баварской армии и вооруженных политических союзов против коммунистических Тюрингии и Саксонии было принято в Мюнхене, но претворил его в жизнь Берлин. Армейский корпус, квартировавший в Саксонии, получил приказ выдвинуться к Дрездену и свергнуть правительство Цейгенера. Армия с энтузиазмом выполнила поставленную задачу. После Саксонии настала очередь Тюрингии. Оба красных правительства подали в отставку. Крупный политический проект, созданный в Мюнхене, потерял актуальность.

Тем не менее Гитлер решил выступить. Кар и Людендорф возражали против его плана. Всем известно, что Гитлер заставил генерального комиссара согласиться под дулом револьвера. Людендорфа поставили в известность лишь в последний момент, но он встал во главе демонстрации, продефилировавшей по улицам Мюнхена на следующее утро. Авантюра закончилась плачевно. Полиция стреляла по демонстрантам, четырнадцать человек были убиты, среди них Шёбнер-Рихтер, с которым я встречался всего несколькими днями ранее. Людендорф гордо вышагивал под пулями, свистевшими рядом с его головой. Гитлер бежал в Уффинг близ Мюнхена, где через два дня и был арестован.

На следующий день я отправился повидать Людендорфа. Он удивился: «Как вы отважились прийти ко мне после вчерашнего? Все обвиняют меня в государственной измене».

Людендорф так и не объяснил мне, почему присоединился к акции, которую не одобрял. По моему мнению, он не уклонился лишь потому, что был связан офицерской присягой и считал себя обязанным принять участие в демонстрации. Кроме того, мюнхенский трибунал, осудивший заговорщиков 9 ноября, оправдал Людендорфа, ибо его вину в подготовке заговора не смогли доказать.

Генерал фон Зект, генерал фон Лоссов, генеральный комиссар фон Кар и баварское правительство хотели сформировать в Баварии правое правительство. Безусловно, они расходились в деталях претворения в жизнь своего плана, но в целом речь шла о повторении того, что пытался сделать Капп в Берлине. Только на этот раз в надежде на удачу переворот затеяли в Мюнхене с монархически настроенным населением. Однако Гитлер стремился к одному – личному захвату власти.

Никогда больше Людендорф не упоминал при мне Гитлера. Я так и не узнал, почему он порвал с нацистским лидером, которого так расхваливал при нашей встрече перед Мюнхенским путчем. Что касается господина фон Кара, то впоследствии он отошел от политики, что не помешало Гитлеру казнить его, семидесятидвухлетнего, 30 июня 1934 года.