Мы не знаем, каковы были обязанности различных жрецов Амона; нам лишь известно, что одной из обязанностей «второго пророка» было руководство состоявшими при храме художниками [253] . Верховный жрец, «первый пророк», «был хорошим отцом для своих подчиненных, обучал их молодость, протягивал свою руку тем, кто был на пути к гибели, поддерживал жизнь тех, кто был в нужде» [254] , но первой из обязанностей верховного жреца при этих царях, великих строителях, было руководство строительными работами по расширению храма.

Он должен был «великолепно исполнять в своем храме должность великого начальника работ» [255] , даже если он поручал управление самим строительством специально предназначенным для этого служащим. Кроме того, он был военачальником войск бога и управлял его «домом серебра» [256] . Положение, которого достигли верховные жрецы Амона благодаря тому, что управляемый ими храм был намного больше и богаче всех остальных в Египте, было, видимо, очень большим нарушением нормы, поэтому оно представляло опасность для государства и стало еще опаснее, когда цари Нового царства поступили противоположно основам правильной политики и подчинили им также все остальные храмы. Первый пророк Амона стал не только «начальником пророков богов Фив», но и «начальником пророков всех богов юга и севера» [257] – иными словами, ему стало подчиняться все духовенство египетских храмов [258] . Похоже, что государство старалось принизить другие храмы и сделать их зависимыми от храма Амона, поскольку мы неоднократно обнаруживаем, что должности верховных жрецов в других храмах отдавались кому-либо из фиванского жречества. Например, один из «первых пророков» Амона был в то же время верховным жрецом в Мемфисе [259] , «второй пророк» Амона – верховным жрецом в Гелиополе [260] , а «главный начальник быков бога Фив» – верховным жрецом Анхора [261] .

Мы видели, что в эпоху Нового царства среди священнослужителей почти не стало мирян, но в эту эпоху мирской элемент стал еще сильнее преобладать в другой области религиозного культа. Во всех храмах, но прежде всего в храме Амона, мы обнаруживаем

– певиц (или, вернее, музыкантш: это слово мы могли бы перевести и так), причем в большом числе. Нам вряд ли встретится хотя бы одна особа женского пола времен Нового царства, замужняя или незамужняя [262] , жена священнослужителя или мирянина, из семьи верховного жреца [263] или из семьи ремесленника [264] , которая не была бы таким образом связана с каким-либо храмом. Однако в этом институте певиц обращает на себя внимание связанная с ним необычная идея. Бога считали, по сути дела, земным князем, а певицы, игравшие музыку в его присутствии, были гаремными красавицами-певицами из его «дома женщин». Певицы были гаремом бога [265] и так же, как в земном гареме, имели разные ранги.

Некоторые женщины высокого звания удостаивались чести носить великолепный титул «главная наложница» бога. В Фивах главой этого мистического гарема была законная супруга, которая называлась «жена бога» или «почитательница бога», и певицы входили в число прислуги ее дома. Эта дама, обычно сама царица, была представительницей богини Мут, небесной супруги Амона, и поэтому ей полагались особые высокие почести, которые, похоже, иногда даже позволяли ей играть важную роль в политике. Позже, при саисских фараонах, мы обнаруживаем случаи, когда эти женщины были номинальными правительницами Фив, и существует много свидетельств того, что в начале правления XVIII династии они тоже занимали подобное положение. Во время богослужений их обязанностью было играть на систре перед богом; и, вероятно, у них было мало должностных обязанностей, кроме этой, поскольку мы обнаруживаем, что это высокое звание могло быть присвоено даже ребенку. Кроме того, жена бога владела большим имуществом, которым управлял «великий человек дома».

Прежде чем я перейду к описанию мирского достояния лиц духовного сословия, их имущества и управления им, я должен сделать несколько замечаний по поводу одежды жрецов, история которой хорошо подтверждает то, что я сказал раньше о постепенном превращении жречества в особое сословие во времена Нового царства.

В эпоху Древнего царства жрецы, кажется, не носили особую отличительную одежду: как правило, все священнослужители, даже верховные жрецы Мемфиса и Гелиополя, одевались точно так же, как остальные люди. Некоторые, например верховный жрец Птаха, при исполнении должностных обязанностей носили знаки своей должности, остальные – например, жрецы культа умерших или уэбы – были одеты и причесаны как обычно, даже когда служили богам. Однако в эпоху Среднего царства жрец, приносящий жертвы на похоронах номарха Хнемхотепа, одет в юбку более старинного образца, чем у других присутствующих людей, а в одежде жрецов эпохи Нового царства эта тенденция стала еще заметнее. В эту более позднюю эпоху служители богов, кажется, почувствовали, что принадлежат к особой касте, что главные богатства страны поручены их заботам и что поэтому им уже неуместно следовать за мирскими капризами моды. Жрецы никогда не надевали ни плащ, ни двойную одежду; они носили простую, без украшений юбку прежних времен – несомненно, потому, что в те давние годы процветало истинное благочестие. Во все времена люди создавали ореол вокруг прошлого, и даже наши священнослужители имеют склонность считать первые века истории церкви временем, когда в ней царила чистая вера, и носят тот же наряд, что носили их предки.

Храмовая певица Таха, сестра Пеннута, чиновника из нубийского ведомства. В руке она несет систр – музыкальный инструмент, на котором играли в храмах (ХХ династия. L. D., 231 a)

Жрецы эпохи Нового царства показывали своей одеждой, что они – ученики благочестивого прошлого, они носили эту одежду и в частной жизни, даже на пирах. Одним лишь верховным жрецам было позволено надевать обычную одежду. Детали жреческой одежды сильно различаются в разных случаях: вероятно, они соответствуют званию или обязанностям ее носителя. Многие из них изображены в узкой короткой юбке, которая была распространенной одеждой в начале правления IV династии, другие – в длинной широкой юбке, такой, какую обычно носили во времена Среднего царства. Некоторые окутывали верхнюю часть тела шарфом, другие надевали с юбкой странную широкую накидку, спускавшуюся ниже рук, третьи закутывали все тело в большой плащ. Мы видим, что Сем во время похоронных жертвоприношений был одет в шкуру леопарда, и так же одевался верховный жрец Гелиополя, у которого, поскольку он был «главой тайн неба», эта шкура была украшена звездами. И наконец, верховный жрец Мемфиса во времена XVIII и XIX династий носил на шее как знак своей должности то самое странное украшение, которое носили обладатели этой же должности при IV династии.

Статуя Аменанена, верховного жреца Гелиополя и «второго пророка» Амона при Аменхотепе III (Туринский музей)

В отличие от одежды, которая у различных жрецов имела так много особенностей, обычай брить голову, кажется, был общим для всех священнослужителей эпохи Нового царства. Брились они, несомненно, из соображений чистоплотности, как явным образом указывает Геродот. Мужчины других профессий, как мы уже рассказали в III главе, стриглись очень коротко и носили искусственные прически. Жрецы же, даже находясь вне дома, не защищали свои головы от солнца [266] ; на пирах они тоже не носили париков, хотя умащали ароматным маслом кожу головы точно так же, как и другие гости (у которых, однако, были волосы) [267] . Это было в обычае в более поздние времена, но в эпоху Древнего царства между духовенством и мирянами не было разницы даже в прическе: они все причесывались одинаково.

Жреческое сословие эпохи Нового царства имело огромную власть и в конечном счете одержало победу над самим царем главным образом благодаря своему богатству. Насколько нам известно, большую часть этого богатства оно получило в дар от царей, поскольку мы редко обнаруживаем указания на то, что частный гражданин преподнес богам здание [268] . Все цари, начиная с самых древних, шли одним и тем же губительным путем; некоторые были щедрее остальных, например, так поступали из осторожности благочестивые и недоверчивые цари V династии [269] , и потому даже во времена Древнего царства многие храмы были так богаты, что содержали собственное войско [270] . Нубийские завоевания царей XII династии открыли для Египта путь в эти золотоносные области, и храмы получили свою долю в военной добыче: например, главный казначей Ихернофрет был послан Сенусертом III со специальным поручением в Абидос, «чтобы воздвигнуть памятники его отцу Осирису, богу запада, и украсить самое тайное место (то есть святая святых) золотом, которое его величество с победой и торжеством привез из Нубии». Ихернофрет исполнил приказ царя и наполнил ладьи и корабли бога лазуритом и малахитом, электроном (так у древних назывался, во-первых, янтарь, во-вторых – сплав золота и серебра. – Ред.) и всевозможными благородными камнями.