Слова Халка текли легко и ровно, а я витала где-то далеко, думая о том, что еще совсем недавно, сидя на том же самом диване, я обвиняла Халка в жестокости по отношению к заключенным. Я думала о том, как злилась, когда не видела его вмешательств в избиения, как сетовала на невнимание к нуждам работников. А оказалось, что он не просто следил за каждым человеком, а еще и оценивал ситуацию каждого. Если провинился — значит, работай и будь наказан. А если уж судьба повернулась к тебе задом, то можно попробовать ее принудительно развернуть в обратном направлении.

Ну, так что ж с того, что имена приходилось менять? Зато, по словам Халка, каждый «подопечный» получал некоторую сумму денег на первое время и хорошую трудовую репутацию в той области, в которой хотел найти работу. А это уже очень и очень много.

И в конечном итоге Халк оказался почти копией меня самой — тем, кто не мог сквозь пальцы смотреть на незаслуженные страдания.

Пока я размышляла обо всем этом, Халк долго и задумчиво смотрел на меня.

— Неожиданно, правда? Не таким уж я оказался и зверем.

Я укоризненно посмотрела в ответ:

— Я никогда не думала о тебе, как о «звере».

— По-крайней мере, я сдержал слово, когда сказал, что буду отвечать на все твои вопросы и буду честным с тобой. И есть еще одна вещь, о которой я хотел бы поговорить….

Он замолчал. Посмотрел на сжатый в руке стакан с виски.

А внутри меня что-то нехорошо екнуло.

Почему-то я никогда не любила такие фразы, которые начинаются со слов «Нам нужно поговорить», «Давай будем честными…», «Пришла пора нам обсудить кое-что…» — все это никогда не сулило хорошего продолжения. И, казалось бы, ну чего мне бояться, а все равно я напряглась.

— О чем поговорить?

— О нас, Шерин.

Приехали.

Разговор точно поворачивался не туда, куда бы мне хотелось.

Встревоженная, я всмотрелась в знакомое и такое родное лицо, на которое все никак не могла налюбоваться с тех пор, как вновь обрела зрение. Эти светлые серые глаза, загорелая кожа, короткие, чуть вьющиеся волосы, часто складывающиеся в усмешку красивые губы…. Я все никак не могла привыкнуть к тому, насколько тренированным и сильным выглядел Халк, как натягивалась на его мощных плечах ткань рубашки, какими тесными казались далеко не узкие джинсы. Мне нравилось наблюдать, как отблескивала в распахнутом вороте, золотая цепочка-змейка. Так дерзко и сексуально.

Мне нравилось знать, что эти глаза — глаза убийцы-сенсора, могли быть такими ласковыми и теплыми, как в них плескалась забота и тайно искрилась любовь.

Ну, зачем, нам спрашивается, нужно говорить? И о чем? Ведь все и так хорошо, и не нужно ничего менять!

— Ты злишься, что я снова влезла туда, где меня не должно было быть? Мне не нужно было видеть Теда, да? Я забуду! Сотри все…..

— Нет, Шерин, не злюсь. Я все равно не собирался от тебя скрываться. Раньше или позже твой любопытный нос, так или иначе, выяснил бы детали.

Он улыбнулся, а у меня в груди нехорошо заныло. Внутренне сжавшись, я спросила:

— Тогда зачем нам говорить о нас?

Я, как полный трус, была готова дать стрекача, лишь бы не поднимать тему, которая меня отчаянно пугала.

— Потому что для этого пришло время. Я говорил тебе, что нам нужно будет кое-что обсудить, когда к тебе вернется зрение.

Верно. Говорил. Теперь меня совершенно не радовал тот факт, что оно вернулось.

— Халк…. Что-то не так? — Это был не тот вопрос, который было приятно задавать, но если уж все равно что-то собирается раскрыться, то лучше раньше, чем позже.

Теперь мужчина, сидящий напротив меня, молчал.

Побалтывал в стакане виски и смотрел в сторону.

И это было непривычно. Это было неправильно и плохо.

Пауза затягивалась. Снова на полную мощность затикали в тишине ненавистные часы.

— Что… Халк, говори!

Он повернулся и посмотрел мне в глаза, отчего во мне что-то сжалось. Столько в них было чего-то непонятного — болезненного и тоскливого.

— Я хочу, чтобы ты вернулась к себе.

Я удивленно застыла, пытаясь осмыслить фразу, потом уточнила:

— К себе? В комнату? Ты хочешь, чтобы я ушла к себе?….

— Нет. Назад. В Клендон-Сити.

Громко тикнули часы. Затем еще раз. Пауза между секундами растянулась на короткие вечности.

— Что!?

— Да, Шерин. Я хочу, чтобы ты вернулась назад.

У меня внутри будто что-то обвалилось. Как в старом здании — рухнул пол и осел потолок.

Я часто думала о том, что когда-нибудь мне представится момент вернуться в Клэндон-сити, к любимым делам и друзьям, к работе, к старым привычкам…. зажить нормальной жизнью, И все эти мечты были пропитаны нетерпением и радостью, каждая минута предвкушения была сладка и притягательна, так желанна и далека.