— Ты не можешь просто так взять и выселить их! Они же наши постояльцы! — крикнула Жози вслед Сэму, который, усадив ее на стул в кухне, энергичным шагом отправился в библиотеку, где, как он решил, ей предстояло провести эту ночь.

— Они все поймут, — ответил Сэм, не оборачиваясь.

Жози хотела встать и пойти за ним, но, услышав, как заскрипели по полу ножки стула, он обернулся, и одного его взгляда было достаточно, чтобы пригвоздить ее к месту.

— Так-то лучше. Сиди смирно. Даже не вздумай встать, пока я не вернусь. Последи за ней, — попросил он Бенджамина. — Через пару минут я освобожу комнату.

В этом она нисколько не сомневалась. За всю дорогу, пока они ехали на машине домой, Сэм не промолвил ни слова, но ей казалось, что она слышит, как вихрем проносятся мысли в его голове. Устроив ее на кухне, он немедленно направился в библиотеку. И тут только она догадалась, что он намерен сделать.

Жози закрыла глаза и застонала.

Над ней сразу же склонился Бенджамин.

— Тебе больно? Почему они отпустили тебя домой?

Жози слабо улыбнулась.

— У меня ничего не болит. Я просто очень беспокоюсь.

— О ребенке?

— О том, что делает сейчас Сэм.

— Делает то, что должен делать, — твердо сказал Бенджамин. — Берет на себя заботы о делах. О тебе.

Это что, мужская солидарность? Или сговор? Дверь резко распахнулась.

— Они освободили номер, — объявил Сэм. — Я только сменю простыни.

— Ты их разбудил? — ужаснулась Жози.

— Сомневаюсь, что они спали, — заметил Сэм с лукавой улыбкой. — Во всяком случае, проявили понимание. Я пообещал, что все выходные они проведут здесь за счет заведения, а на сегодняшнюю ночь я разместил их в другом номере.

— У нас нет никаких других свободных номеров.

— Я устроил их в твоем.

— В моем? — не веря своим ушам, переспросила она.

Ее номер был очень скромно и просто обставлен и напрочь лишен удобств, предусмотренных в номерах для постояльцев.

— Не мог же я поселить их в номере «Коулмэн», где ободраны все обои. — Сэм выразительно повел бровью. — Полагаю, моя милая Жози, это как раз та ситуация, когда говорят: «Не рой яму другому, сам в нее угодишь».

Она раздраженно вздохнула и отвернулась, чтобы не видеть его до безобразия самодовольную улыбку. Но Сэм не стал долго смаковать победу. На это просто не было времени.

— Я приду за тобой через пару минут.

— Не надо за мной приходить, — резко сказала она. — Я и сама могу найти дорогу в библиотеку.

Это была единственная уступка, на которую Жози пошла с большой неохотой. Она снова тяжело опустилась на стул, прижимая руки к животу.

Сэм заметил и болезненно поморщился.

— Я быстро.

Если рассуждать логично и здраво, Сэм должен был радоваться тому, что она может потерять ребенка. Это бы облегчило ему жизнь, но при одной мысли об этом у него мороз пошел по коже.

Узнав, что Жози беременна от него, он старательно отгонял от себя думы о будущем, не строил никаких планов и даже не пытался гадать, кто у него родится. Тем не менее, когда оказалось, что ребенок может и не выжить, он понял, что способен горы свернуть, лишь бы предотвратить беду.

Выселение постояльцев из номера волновало его меньше всего. Он охотно выставил бы всех вон, если бы это помогло Жози выносить их дитя. Увы, это не поможет, а только расстроит ее еще больше. Жози была очень привязана к этой гостинице. По праву «Укромный уголок» должен принадлежать ей. И он позаботится о том, чтобы так и было. Но в данный момент его главная забота — сделать все, чтобы она оставалась спокойной и ни о чем не волновалась.

Он поднял несколько валявшихся на полу ее спальни вещей, чтобы придать комнате презентабельный вид и как-то подготовить ее для четы, которую он выставил из библиотеки. Затем сгреб в охапку ее ночную рубашку, халат и начал рыться в ящиках в поисках чистого нижнего белья на завтра, испытывая сильную неловкость оттого, что поневоле уподобился человеку, который с любопытством подсматривает в замочную скважину.

Устроив постояльцев на ночлег в номере Жози, он тут же вернулся в библиотеку и постелил для нее кровать. Еще никогда Сэму не приходилось делать это с такой немыслимой скоростью. Не сказать, что ему все удалось по-военному четко и аккуратно. Концы одеяла свисали, пуховая подушка недостаточно высоко взбита. Но пусть себе придирается, сколько ее душе угодно, лишь бы осталась в комнате и отдыхала.

Сэм вернулся в кухню и очень обрадовался, увидев, что она не вставала с места.

— Постель готова, — доложил он. — Как ты сейчас?