Усилия по оправданию глубоко аморальной доктрины общественной политики в Британии в наибольшей мере обязаны этим трем фигурам XVIII века. Эта доктрина, ориентированная на защиту подобной безнравственности, была разработана Юмом. Появилась она в его вольтерианском [10] труде «О человеческой природе» (1734) и затем была углублена в «Исследовании, касающемся человеческого понимания» (1748) [11] и «Исследовании, касающемся принципов морали» (1751). Под непосредственным влиянием нравственной доктрины Юма формировалась доктрина Адама Смита в «Теории нравственных чувств» (1759) и идеи «невидимой руки» в его «Богатстве народов» (1776), Главными работами Бентама (1748-1831) по вопросу политической экономии являются труды «В защиту ростовщичества» (1787) и «Введение в принципы нравственности и законодательства» (цитируемый по изданию 1789 г.). Суть доктрины политической экономии, представляемой этими тремя, а также другими, вполне можно отразить отрывком из «Теории нравственных чувств» А.Смита :

«Управление великой системой Вселенной... забота о всеобщем счастье всех разумных и чувственных созданий есть забота Бога, а не человека. Человеку уготована более смиренная участь, но значительно более подходящая к его немощи и узости его понимания, забота о его собственном счастье, о счастье его семьи, его друзей, его страны... Но поскольку мы наделены очень сильным желанием, направленным на эти цели, то медленным и неверным попыткам нашего разума было вверено найти должные способы их осуществления. Природа направила нас к большинству из этих целей при помощи первобытных и непосредственных инстинктов. Голод, жажда, страсть, объединяющая оба пола, любовь к удовольствию и страх боли побуждают нас использовать эти средства ради их самих, без всякого размышления об их направленности к тем благодетельным целям, которых Правитель Природы намеревается достичь с их помощью» [выделено автором][12]

Слепое послушание «первобытным и непосредственным» инстинктам, определенным с точки зрения принципа удовольствия-боли, совершенно однозначно относится к категории иррационалистического гедонизма, библейскому «первородному греху». Итак, доктрина, связанная с именами Юма, Смита и Бентама, является аморальной, и в своих приложениях к вопросам политической экономии (выполненным Юмом, Бентамом и др.) предписывает полную «свободу» подобного безнравственного поведения от любого вмешательства со стороны научного или естественного права. Вкратце: поступайте как изволите с теми, кто не может вам противиться, и избегайте неудовольствия со стороны тех, кому вы не в силах противиться. Эта доктрина, впоследствии развитая такими личностями Британской Ост-Индийской компании с центром в Хейлибери, как Томас Мальтус (1766-1834), Давид Рикардо (1772-1823), Джеймс Милль (1773-1836) и Джон Стюарт Милль (1806-1873), известна также как «британский философский рационализм XIX века» или «британский либерализм XIX века».

Суть британского либерализма лучше всего проследить на его наиболее явных, наиболее самоочевидных проявлениях в британской колониальной политике в Индии, поскольку Джеймс Милль вполне сознательно связывал теорию британского либерализма и ее применение на практике [13]. В основном под влиянием именно этой доктрины Карл Маркс (1818-1883), работавший под контролем таких британских агентов, как Фридрих Энгельс (1820-1895) и Давид Уркхарт [14], разработал свою доктрину «классовой борьбы».

Вопрос, как его понимали Маркс и другие, состоит в том чтобы понять, что же означает бентамовское «высшее счастье для максимального числа людей» в сознательном применении либеральной доктрины на практике. В этой связи нельзя пропустить «Паноптикум» [15] Бентама, поскольку в этой книге представлено практическое применение доктрины либерализма, в том виде, в каком он сам ее предложил. Историческими предшественниками этой доктрины либерализма были труды Аристотеля (384-322 г.до н.э.) «Никомахова этика» и «Политика», а также исторические прецеденты римское имперское право и «олигархическая модель» персидской имперской политической доктрины державы Ахеменидов. На основе этого последнего классического прецедента [16] направление, в которое попадает британский либерализм XIX века, можно определить как олигархия, или «олигархическая модель».

На первый взгляд, марксово понимание британского либерализма было не лишено правильности. Вроде бы «высшее всеобщее счастье» должно трактоваться как «весь британский правящий класс» особенно британский «истеблишмент», чьим центром на протяжении рассматриваемого периода была Британская Ост-Индийская компания и Баринг Бразерс Банк [17]. Тем не менее, рассматривая этот вопрос более глубоко, мы должны признать, что предполагаемое Бентамом «счастье» для всех людей имеет условием, необходимость принятия нами положения, по которому расы и социальные классы внутри рас имеют биологически определенное различие в нуждах «первобытных и непосредственных» инстинктов, а также то, что эти нужды в каждом случае возникают из практики Британской Ост-Индийской компании и ее спутников по отношению к каждой расе и классу внутри расы. Это было сутью и практической политикой персидской империи, Римской империи, их предшественников Ассирийской и Вавилонской, империй, а также Оттоманской, Австро-Венгерской, Российской и Британской империй после них. Это также было практической политикой одной из швейцарских провинций, которую для приличия называли Французской империей, а так же швейцарско-габсбургианской стряпни под названием Бельгийская империя. Это же является характерной чертой Голландской империи (Ост-Индийской компании), и т.д. и т.п. Все это версии доктрины, известной сегодня как «культурный релятивизм». Каждой расе или классу внутри нее приписаны определенные виды потребностей, совсем не обязательно такие же, как и другим классам и расам. Обычно при разработке подобной доктрины использовались интерпретации имевшихся «обычаев», и особенностей религиозных убеждений, отобранных для подобных исследований. В конечном счете, отношение Маркса к обычаям и религиозным убеждениям британского либерализма в общем плане является точным. Суть его состоит в навязывании произвольной воли класса хозяев, представляющего правящую расу, расам и классам (или кастам), которым предопределено быть под управлением класса хозяев доминирующей расы. Это главный принцип, на котором основана разработанная («культурно-релятивистская») догма британского либерализма 19-го века.

Самая ранняя известная из литературы разработка такой доктрины в Англии была выполнена Уильямом Оккамом [18]. Родственная доктрина Бернарда Клервоского (ок. 1090-1153) приводила доводы против учения Петра Абеляра («Парижского», 1079-ОК.1144). Это отражало господство фракции Гвельфов (Вэльфов) в Ватикане во время всей этой полемики, начиная с вступления в сан Гильдебранда (Гре-гора УII, 1073 год). Доктрина Клервоского повлияла на Мартина Лютера (1483-1546) в вопросе разделения веры и работы. Главным источником этой доктрины иррационализма было заимствование из идей восточных гностиков и суфов, в основном посредством византийского гезихастического движения, проникшего в религиозные ордена Западной Европы через св. Катарину Синайскую и «Святую гору» в Атоских горах Греции. Влияние этой иррационалистической доктрины было воскрешено возрождением Черных Гвельфов в течение XV и XVI столетий, для которого эта клика приложила много усилий после войн Гвельфов с Гибелинами в XIII веке. Именно эта клика Гвельфов была представлена в Англии вступлением на престол Стюартов и их наследием Фрэнсисом Бэконом (1561-1626), его личным секретарем Томасом Хоббесом (1588-1679) и Джоном Локком (1632-1704), являвшимися непосредственными ведущими предшественниками Юма по этому вопросу. Выступая именно против этой иррационалистической клики в Британии, основные силы, позже возглавившие американскую революцию, основали в XVII веке уставные колонии в Северной Америке. Следует также подчеркнуть, что борьба с этой иррационалистической доктриной достаточно часто сопровождалась борьбой против политики ростовщичества, проводимой кругами, поощрявшими догму иррационалистов.

Доктрина «невидимой руки» Адама Смита, совершенно явно выведенная им в «Богатстве народов» из догмы иррационалистического гедонизма, логически связана со вторым законом термодинамики. Определения Смита, и особенно Бентама, данные ими для «гедонистических исчислений» (или, по их выражению, «исчислений счастья» (felicific calculus), соответствующих все тому же принципу Юма, однозначно требуют такой версии «эргодической теоремы», которая появляется из-за применения второго закона термодинамики к статистической теории газов («статистической теории перкуссивного тепла») Доктрина «предельной полезности», в том виде, как она была разработана Джоном Стюартом Миллем, была однозначно основана на бентамов-ских «исчислениях счастья», что относится и к доктрине венских неопозитивистов, представленной предписаниями Джона фон Неймана для «математической экономии» [19]. Таким образом, некомпетентность работ современных академических экономистов может быть справедливо обозначена как «труд безнравственности», как наказание, исходящее от практикующегося злодейства