В Саратов они приехали втроем: неразлучное землячество — Тимофей Чугунов, Александр Петушков и Юрий Гагарин. 6 июля 1951 года Юрий подал директору индустриального техникума заявление с просьбой о приеме. Оно подкреплялось характеристикой из ремесленного училища:

«В течение двух лет был отличником учебы, заносился на Доску почета училища. Дирекцией училища Гагарину Ю. А. была объявлена два раза благодарность за отличную учебу и за общественную работу. Кроме того, директором завода объявлена благодарность за хорошую работу в цехе.

Учащийся Гагарин был физоргом группы, добросовестно и точно выполнял все поручения комсомольской организации и администрации училища».

Впрочем, все трое приехали с одинаковым правом беспрепятственного поступления в техникум, и девушка из приемной комиссии, взяв их похвальные грамоты за семилетку, сложила документы в шкаф, дружелюбно сказала:

— Поступите наверняка. С такими регалиями! Спокойно занимайте в общежитии койки.

Неужели так быстро они стали саратовцами? Как будто бы все знакомо — с Мичуринской на Радищевскую мимо старинных, словно вырезанных искусными мастерами из дерева, камня и жести домов с причудливыми карнизами, наличниками, башенками над крышами. Не город, а расписной ларец. К реке, к реке, к Волге!

А там — что за остров зеленеет пышными кущами? Так и называется — Зеленый? Уговорили обладателя моторки перевезти их. И, оставшись там робинзонами, обнявшись, долго молча смотрели на Саратов, как бы плывущий миражем по Волге и вдоль нее. Вся будущая жизнь представлялась им вот такой — неведомой, но в веселых, заманчивых огоньках, где каждый должен был найти свою улицу.

И все же один экзамен сдавать пришлось — по специальности. Нужно было подтвердить разряд, полученный в Люберцах, и им поручили отлить решетки с простым, но довольно изящным рисунком, — ограду для скверов и парков. Быть может, в каком-нибудь месте, отороченное кустами акации, над какой клумбой или под деревьями стоит и по сей день сработанное Юрием чугунное кружево. До сих пор на некоторых оградах можно видеть их метку СИТ — Саратовский индустриальный техникум.

Работу «неразлучных москвичей» — так вскоре прозвали Юрия, Александра и Тимофея — одобрили и ребят зачислили в техникум. Юрий писал сестрам Анны Тимофеевны:

«Привет из Саратова!

Здравствуйте, тетя Маруся, тетя Оля…

В техникум я уже зачислен, еще 18-го нам об этом сказали. С 15-го по 17-е сдавали пробу в мастерских. 18-го сообщили, что зачислены, и отправили в колхоз на два дня на работу. Этот колхоз расположен в двухстах километрах от Саратова. Мы ездили на своей машине и помогали колхозникам вывозить хлеб на элеватор. Несмотря на засушливый год, хлеба в колхозах много… Жара сейчас стоит такая, что жарко ходить в одной рубашке. На небе почти не бывает облаков. За все время, сколько я здесь нахожусь, выпал утром один лишь маленький дождь. Одно спасение сидеть в Волге… Сейчас помогаем в подготовке техникума к учебному году. Пишем лозунги и т. д.

Мой адрес: г. Саратов, ул. Мичурина, д. № 21, Гагарин Ю.

До свидания. Пишите все о себе. С приветом, ваш Юрий».

Юрий был числен в группу Л-11. Из 35 человек, начавших занятия, к концу первого семестра осталось тринадцать. Одни покинули стены техникума, потому что непосильной оказалась нагрузка. Других призвали в армию. Юрий выдержал первое испытание, хотя досталось ему оно нелегко. Их называли учащимися, но ребята считали себя студентами. Вольнее, солиднее. Никто тебя вроде не понукает, к занятиям готовишься на полном доверии преподавателя, и в то же время ставят беспощадные двойки, если не выполняешь задания. Уровень познаваемого здесь был совершенно иным. Квалификация преподавателей настолько высокой, что порой казалось, будто лично знакомишься с учеными и писателями, чьи портреты украшали аудитории. Изучать предметы восьмого класса в школе и техникуме большая разница. Все более теоретично ты вгрызаешься в формулу, ищешь суть, прекрасно сознавая, что все это пригодится на практике, подкрепит твой будущий авторитет техника-литейщика или воспитателя таких же ребят, каким еще сам считался вчера.

Юрий был не просто любознательным, но и упрямым на этом новом месте. Преподаватель Николай Иванович Москвин, уже пожилой человек, безжалостен, придирчив до крайности, заставляет не только знать, но и уважать свой предмет. Виктор Сидорович Порохня, однокурсник Юрия Гагарина, вспоминал, как тяжело на первых порах давалась ему учеба. Юрий помог другу, занимаясь с ним иногда далеко за полночь. В характере Гагарина было с первых школьных лет — тянуть за собой, выручать.

Но здесь выявляется и другое — он любимец преподавателей. Педантичный, скупой на похвалу Николай Иванович вдруг обращается с докладной, а вернее, с просьбой к директору техникума.

«Учащийся группы Л-21 Гагарин в течение 1951/52– 1952/53 учебных годов состоял председателем физико-технического кружка, за эти два года сделал три доклада и со знанием дела организовывал самые занятия кружка — ставил на место эпидиаскоп, сделал электропроводку к проекционному фонарю, обучал членов кружка правилам пользования проекционным фонарем и эпидиаскопом.

За указанную работу прошу вынести от лица дирекции ему благодарность с занесением в его личное дело».

И это «сухарь», «придирка» Москвин? Кто из студентов вспомнит, чтобы преподаватель хлопотал о благодарности?

Николай Иванович поручает Юрию сделать доклад о К. Э. Циолковском, его учении о ракетных двигателях и межпланетных путешествиях.

Юрий прочитывает все книги о великом ученом, которые нашлись в библиотеке. Их не очень-то много. Но воображение занимают звезды, неудержимо нарастают вопросы, далеко ли они и как их достичь? Циолковский… Почти земляк, родился рядом, на Рязанщине, знаний набирался самоучкой. И все время в нужде: «Питался одним черным хлебом, не имел даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, реторты, ртуть, серную кислоту и прочее для различнейших опытов и самодельных аппаратов».