ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИ Содержание:
Уильям Гибсон. ДЖОННИ-МНЕМОНИК
Сергей Чередниченко. НЕУДАЧНАЯ КОМАНДИРОВКА
Гарри Тартлдав. В НИЗИНЕ, повесть
Гарри Тартлдав. PEAЛЬНОСТЬ ВЫМЫСЛА
Мюррей Лейнстер. КОСМИЧЕСКИЙ БЕГЛЕЦ
Владимир Рогачев. ВО ЗЛO ИЛИ ВО БЛАГО?
Леонид Кудрявцев. ВАЛЬХАЛЛА
Кирилл Королев. ЗДРАВСТВУЙТЕ, ТОВАРИЩ МОНТЕСУМА!
Аллен Стил. СМЕРТЬ КАПИТАНА ФЬЮЧЕРА
СИСТЕМА КООРДИНАТ
«Если», 1996 № 02
Уильям Гибсон
ДЖОННИ-МНЕМОНИК
В первом номере журнала за прошлый год мы познакомили читателей с Уильямом Гибсоном, опубликовав его рассказ «Сожжение Хром» из одноименного сборника. Сегодня мы представляем вам самое знаменитое произведение киберпанка, рассказ «Джонни-мнемоник». О литературной и кинематографической судьбе этого рассказа читайте в разделе «Система координат».
Обрез я сунул в сумку «Адидас» и заклинил его четырьмя парами теннисных носков. Совсем не мой стиль, но как раз это мне и нужно: если тебя принимают за тупого — стань техничным, а если считают, что с техникой ты на «ты», — заделайся тупарем. Я-то парень техничный, вот и решил выглядеть тупым на все сто. Время, впрочем, такое: чтобы косить под тупого, надо быть настоящим профи. Вот и я — своими руками выточил на станке из медных болванок две гильзы двенадцатого калибра; раскопав древнюю микрофишу с инструкциями, сам вручную зарядил патроны; наконец, собственноручно соорудил рычажный пресс для запрессовки капсюлей — тот еще трюк, между прочим! Зато я знаю: патроны сработают.
Встреча должна была состояться во «Взлетной полосе» в двадцать три ноль-ноль, однако я проскочил в «трубе» три лишние остановки и вернулся назад пешком. Подстраховаться никогда не мешает.
В хромированной панели кофейного автомата я мельком взглянул на свое отражение: типичный европеоид — резкие черты лица, темные жесткие волосы ежиком. Девочки в «Под ножом» торчат от Сони Мао — только с большим трудом удалось отговорить их не менять мне веки на китайские. Возможно, Мордашку-Ральфи моя внешность и не обманет, зато поможет подобраться тик-в-тик к его столику.
«Взлетная полоса» — узкое, длинное помещение: в одном углу — бар, в другом — столики, а между ошиваются сводники, торгаши и прочие деятели. На входе сегодня вечером дежурили Сестры-Собаки Магнитные: если план не сработает, обратно мне уже не прорваться. Обе длиннющие — метра под два — и поджарые, будто борзые. Одна черная, другая белая, но в остальном похожи настолько, насколько это под силу пластической хирургии. Много лет они ходили в любовницах, а уж в драке были — туши свет. Я так и не смог разобраться наверняка, которая из них раньше была самцом.
Ральфи сидел за столиком, где и всегда. Подонок, задолжал мне кучу монет. В голове моей — сотни мегабайт информации, загруженные туда в режиме «идиот-всезнайка», информации, к которой сам я доступа не имею. Все это оставил там Ральфи. Только он может извлечь эти данные при помощи кодовой фразы собственного изобретения. Скажу сразу: мои услуги не дешевы, а уж сверхурочные за хранение — сплошная астрономия. А он, понимаете ли, забыл!
А потом я услышал, что Мордашка-Ральфи и вовсе надумал аннулировать мой контракт. И тогда я забил ему стрелку во «Взлетной полосе», но забил ее как Эдвард Бакс, подпольный импортер — только что из Рио и Пекина.
«Взлетная полоса» насквозь провоняла бизнесом, здесь вообще слишком нервно — и нервно, и попахивает металлом. Среди толпы тут и там слоняются мускулистые мальчики, поигрывая друг перед другом соответствующими частями тела и силясь изобразить на лицах нечто вроде тонких холодных улыбочек. Некоторые настолько обросли мышцами, что их фигуры уже и человеческими-то трудно назвать.
Простите. Простите меня, друзья. Это всего-навсего Эдди Бакс, Скоростной Эдди-Импортер со своей по-профессиональному неприметной спортивной сумкой, и, пожалуйста, не обращайте внимания на какой-то разрез, годный лишь для того, чтобы просунуть внутрь правую Руку.
Ральфи был не один. На стуле рядом с ним, настороженно пялясь в толпу, громоздился белобрысый калифорнийский бык — живая инструкция по технике боевых искусств весом килограммов в восемьдесят.
Скоростной Эдди мгновенно оседлал напротив этой парочки стул; бык даже руки от стола оторвать не успел.
— Черный пояс? — поинтересовался я. Он кивнул, его голубые глаза автоматически просканировали меня от глаз до ладоней. — У меня тоже, — сказал я, — здесь, в сумке. — Я сунул руку в разрез, большим пальцем перевел предохранитель. Щелк. — Два ствола, двенадцатый калибр, спуск сдвоенный.
— Это пушка, — сказал Ральфи, предупредительно кладя пухлую руку на обтянутую синим нейлоном грудь своего телохранителя. — У Джонни в сумке — огнестрельный антиквариат.
М-да, недолго я побыл Эдвардом Баксом.
Думаю, его всегда звали не просто Ральфи, а Ральфи-с-Каким-то-Прозвищем, нынешнюю же кличку он приобрел исключительно благодаря тщеславию. Туловищем как перезрелая груша, вот уже двадцать последних лет он носил лицо некогда знаменитого Белого Христиана — Белого Христиана из «Арийского рэгги-бэнда». То был Сони Мао предыдущего поколения, последний чемпион звуковых дорожек расового рока. Я, знаете ли, вундеркинд по части всяческой чепухи вроде этой.