Лиза помогла с посудой, и вскоре мы уже устроились в беседке. Я зажег светильник над столом, и мягкий свет, падающий на стол через абажур, освещал белую салфетку, золотистый лимон на блюдечке, тарелку с тонко нарезанным кексом, янтарный чай… Мама с Лизой о чем-то тихо переговаривались, и я засмотрелся на их лица…

Анри, покрутившись между нами, залез под кресло Лизы и наотрез отказался вылезать.

Лиза попросила умоляюще:

— Он мне совсем не мешает, даже наоборот…

Воодушевленный поддержкой, Анри до половины вылез из-под кресла и положил морду на лапы.

Мама внимательно выслушала мою историю, потом помолчала и тихо сказала:

— Да, если к этому причастна сама Марина, ей предстоит страшная ночь… Может быть, зря ты не успокоил ее относительно Сергея. Вы ведь оба уверены, что он к этому злосчастному покушению не имел касательства?

Я скептически заметил:

— По-моему, ее голос звучал гораздо тверже, чем накануне. Марина, на мой взгляд, принадлежит к тому типу людей, которые, будучи загнаны в угол, никогда не сдаются.

По лицу Лизы скользнула тень, и я с недовольством сказал:

— Ей не следовало рассылать эти письма и вмешиваться в жизнь сына. И вообще, давно пора привыкнуть к мысли, что он — взрослый мальчик…

Мама грустно на меня посмотрела:

— Знаешь, к этому действительно очень трудно привыкнуть…

Я наклонился через стол и поцеловал ее в висок:

— Мам, ты прости меня, я просто дурак… Завтра же позвоню Марине, и пусть все идет, как идет…

По случаю позднего времени, решено было укладываться на ночь.

Я лежал в своей комнате, закинув руки за голову, и честно пытался заснуть. Однако, стоило мне закрыть глаза, и я снова видел лицо Лизы, ее тонкие пальчики, ну и вообще всякие подробности.

Неожиданно в дверь поскреблись, и на пороге появилась Лиза в коротком ночном халатике. Ее приход вызвал у меня легкий столбняк.

Мимо нее в комнату скользнул Анри, и несколько раз ткнул меня холодным мокрым носом. Негодяй на ночь устроился под дверью Лизы, и отогнать его не было никакой возможности. Впрочем, я и сам решил, что так будет к лучшему: Анриша, несмотря на свой игривый нрав, хороший сторож.

Я уселся в постели:

— Лиза, что случилось?

Она торопливо сказала:

— Я все думала над твоими словами, что голос Марины Николаевны звучал гораздо увереннее. И я поняла: этому может быть только одно объяснение. Она просто приняла какое-то решение. Игорь, я боюсь! — Лиза неожиданно уселась на мою постель и заплакала. — Она не отвечает на звонки. Я уж и на домашний номер звонила, — Лиза размазывала слезы по щекам, а я не решался прикоснуться к ней. Ее неожиданный переход на ты привел к тому, что меня переклинило, и я просто перестал соображать.

Холодный и мокрый нос Собакина ткнулся мне в руки, и я поднял голову:

— Лиза, собирайся. Едем туда. Я сейчас позвоню Эдику, пусть подойдет к дому Марины и попытается попасть в квартиру. Это будет гораздо быстрее, чем сможем добраться мы. Ясно?

Лиза кивнула, торопливо вытерла слезы и поднялась.

— Я быстро, — только и сказала она.

Я и вообще-то быстро езжу, но сегодня ночью бил все рекорды. Лиза только молча прикусила губу и вцепилась в подлокотник.

Мы въехали под шлагбаум и я поднял голову: все три окна Марининой квартиры, выходившие во двор, были освещены. Около подъезда стояла скорая.

Водитель курил рядом с машиной. Глянув на Лизино лицо, сказал:

— Живая она. Вовремя вызвали…

Мы влетели в лифт. Лиза что-то шептала, и мне послышалось, что она поминает Бога.

Дверь в квартиру была не заперта.

Пожилая женщина бросилась навстречу Лизе:

— Господи, за что нам все эти несчастья!

Лиза обхватила ее:

— БабДуся, все будет хорошо, все будет хорошо!..

Эдик сидел в гостиной, и молоденькая медсестра бинтовала его руку.

Я успел мимолетно удивиться, и Эдик виновато пояснил:

— Никто не открывал, так я через балкон залез. Вот только руку порезал сильно… Но это ничего… Врачи говорят, все будет нормально.

Лиза дернулась, было, чтобы пойти вглубь квартиры, но медсестра остановила ее:

— Не надо. Ей сейчас промывание делают, вы только помешаете.

Лиза уселась в кресло и зажала ладони коленями.

Медсестра с любопытством посмотрела на нее и спросила, кивнув на дверь:

— Родственница?

Лиза кивнула:

— Свекровь, — и уточнила: — бывшая.