Шрифт:
— Хороша семья! — с горечью воскликнул он. — Она отреклась от меня с самого рождения. А месяц назад мой двоюродный дед приказал убить моих родителей…
— Не уверен, что за убийством стоял именно император, — пробормотал граф. — А что касается тебя…
— Почему вы замолчали, Фольгер? — У Алека сейчас не было ни малейшего настроения разгадывать загадки. — Может, пора открыть ваш маленький секрет? Вы обещали все рассказать, когда мы доберемся до Швейцарии!
— Мы пока толком никуда не добрались, — тихо сказал граф. — Но тем не менее вам действительно пора узнать правду. Пойдемте!
Алек покосился на спутников, поглощенных разгрузкой шагохода: им явно не было никакого дела до его тайн. Вслед за Фольгером принц поднялся по каменной лестнице, ведущей в единственную башню замка. Она была невысока — ниже крыши конюшен — и огорожена поверху парапетом. Однако с этой башни просматривалась вся долина, и теперь Алеку стало ясно, почему выбор пал именно на это место: пять человек при поддержке штурмовика могли оборонять замок даже от небольшой армии. Если, конечно, армия найдет их в этой ледяной глуши. Ветер постепенно заносил снегом огромные следы шагохода, стирая все признаки проникновения в долину.
Фольгер задумчиво глядел на ледник, сунув глубоко в карманы замерзшие руки.
— Могу я говорить откровенно, ваше высочество? Алек рассмеялся.
— Конечно, граф, можете смело отбросить вашу обычную деликатность!
— Так и сделаю, — кивнул фейхтмейстер. — Когда ваш отец собрался жениться на Софи, я был в числе тех, кто пытался отговорить его от этого опрометчивого шага…
— То есть своим появлением на свет я обязан только тому, что вы были недостаточно убедительны?
— Против вашего рождения никто не возражал. — Фольгер отвесил принцу официальный поклон. — Но поймите, Алек, препятствуя этому браку, мы желали предотвратить разрыв между вашим отцом и его дядей-императором. Наследник престола не имеет права жениться на ком захочет. Но разумеется, ваш отец не стал никого слушать, и лучшее, что мы смогли сделать, — найти компромисс. Морганатический брак.
Алек поморщился, словно от болезненного укола.
— Но всегда существует возможность переписать брачный контракт, — продолжал Фольгер.
— Да, отец часто повторял, что когда-нибудь Франц-Иосиф уступит. — Принц медленно наклонил голову, вспоминая обещания отца. — Он не понимал, как сильно император ненавидит маму.
— Действительно, эргцерцог так этого и не понял, зато он выяснил кое-что более важное: в некоторых вопросах последнее слово остается не за императором.
— Что вы имеет в виду? — Алек удивленно посмотрел на Фольгера.
— Во время той поездки позапрошлым летом мы не только осматривали старые замки. — Фольгер помолчал. — Мы добрались до Рима.
— Опять нагоняете тумана, граф?
— Неужели вы забыли историю своей семьи, Алек? Вспомните, кем были Габсбурги до того, как образовалась Австро-Венгерская империя?
— Они правили Священной Римской империей, — процитировал Алек учебник истории. — С тысяча четыреста пятьдесят второго по тысяча восемьсот шестой. Но при чем тут мои родители?
— А кто короновал императоров Священной Римской империи? Чьими устами им даровалась высшая власть? [6]
6
В 962 г. Папа Иоанн XII короновал первого императора Священной Римской империи Оттона I Великого, короля Восточно-Франкского государства (будущая Германия). Империя просуществовала с 962 по 1806 г.
— Вы хотите сказать, граф, что ездили встречаться с Папой Римским?! — Алек вытаращил глаза.
— Не я, а ваш отец.
Фольгер извлек из кармана пальто кожаный футляр для бумаг.
— У меня в руках — разрешение Папы Римского на изменения условий брака ваших родителей. С одной-единственной оговоркой: держать разрешение в секрете до тех пор, пока жив старый император.
Алек впился взглядом в небольшой тубус. Кожа была великолепной выделки, украшенная перекрещенными ключами — папской печатью. И в этом маленьком футляре скрывается документ, способный изменить судьбу всей империи?
— Вы точно не шутите, Фольгер?
— Соглашение подписано Папой, засвидетельствовано и скреплено печатью. Властью, данной ему небесами, Ватикан объявляет вас единственным законным наследником вашего отца. — Граф улыбнулся. — Впечатляет посильнее, чем кучка жалких золотых слитков, правда?
— Одна бумажка сделает меня властителем империи? Не верю.
— Можете прочитать этот документ, если хотите, Алек. Латынью вы владеете лучше меня…
Алек отвернулся и обеими руками вцепился в парапет. У него перехватило горло, холодный край камня врезался в пальцы.
— Но… Ведь с тех событий прошло целых два года! Почему отец ничего не сказал мне?!
— Александр, неужели вы доверили бы такую важную тайну несмышленому мальчику? — Граф фыркнул.
Свет луны озарил снежную равнину. Алек опустил веки. Вся жизнь сейчас проносилась перед его глазами. С самого рождения он чувствовал себя самозванцем в родном доме. Отец не имел права оставить ему наследство; родственники дружно считали, что лучше бы ему вообще не появляться на свет. Даже мама… в конце концов, именно ее происхождение отравляло ему жизнь. Незавидной судьбой сына она заплатила за право вступить брак с монархом, и где-то в глубине души это разделяло их. Неужели какой-то листок бумаги все изменит? Нет, изменить уже ничего нельзя.