Никто еще не возвращался в большой футбол после восьмилетнего перерыва — не было еще никогда ничего подобного.

Кроме того, Стрельцов просто обязан был вернуться именно тем Стрельцовым, которого все и ждали, — игроком, которого так не хватало все эти годы нашему футболу.

Чудо самого по себе возвращения после подобного перерыва оказалось бы в данном случае недостаточным.

Необходимо было чудо возвращения вперед — иначе кто же мог поручиться, что Стрельцов вновь будет лидером?

Правда, поговаривали, что тренер московских торпедовцев Виктор Марьенко в беседах с автозаводским начальством уверял: будет в команде Стрельцов — шансы «Торпедо» на первое место станут совершенно определенными.

Но приходилось мне, например, слышать от молодого форварда «Торпедо», появившегося в основном составе на центральных ролях примерно в возрасте Стрельцова, и такое суждение: «Эдик на сто голов выше меня, но так, как я, он сейчас не сыграет. При нынешней плотной игре защиты он в штрафной площадке не развернется, не успеет никого из защитников пройти…»

Стрельцов возвращался в команду, состав которой сложился удачно несколько неожиданно для всех. После невезения в сезонах шестьдесят второго и шестьдесят третьего годов, после ухода из команды очень талантливых и перспективных игроков «Торпедо», пополнившееся в канун следующего сезона игроками бея громких имен из других клубов к выдвинув кое кого из своего дубля, вдруг с первых же туров розыгрыша оказалось среди лидеров, а затем вышло в единоличные лидеры.

Конец сезона давался команде с огромным трудом. Едва ли не в каждом матче на финишной прямой торпедовцам приходилось сражаться на пределе сил. Но они и при неудачах не теряли надежды. И шанс стать чемпионом сохранялся у них до решающего (дополнительного) матча поздней осенью в Ташкенте против тбилисских динамовцев, где они открыли счет, но в дополнительное время (вот ведь ситуация: дополнительный матч, дополнительное время). В последние пятнадцать минут игры, оставшись без своего покинувшего попе лидера Валентина Иванова, не выдержали атак рвущихся к первым в истории клуба чемпионским медалям (лидером тбилисских форвардов, между прочим, был торпедовский в прошлом игрок Слава Метревели) и проиграли — 1:4.

Торпедовцев не хватило на решающий матч. Однако престиж ведущей команды был ими, безусловно, восстановлен. Стать сильнейшей из московских команд — не пустяк. Неудачи двух подряд сезонов как то сразу позабылись.

Получалось, что за пятилетие, начатое «Торпедо» победой в чемпионате и в розыгрыше кубка, команда еще дважды становилась серебряным призером.

Теперь в команду, преодолевшую кризис, с честью вышедшую из вех трудностей, наоравшую сип для нового подъема, пришел такой игрок, как Эдуард Стрельцов.

Это решило сразу множество проблем — мастер экстра-класса в команде, обретающей свою игру.

Но Стрельцову надлежало непременно оказаться Стрельцовым, над которым не властно время, неумолимо меняющее футбол.

…Сообщение, пришедшее из Баку, ошеломило не одних только почитателей «Торпедо», но и всех любителей футбола, ожидавших возвращения Стрельцова.

«Торпедо» проиграло «Нефтянику» — 0:3. Между строк сообщения (репортеры, однако, не торопились с выводами) считались, что Стрельцова надежно прикрыл молодой защитник бакинцев Брухтий.

Казалось бы, ничего страшного не произошло. И в самые знаменитые годы у Стрельцова случались неудачные игры, и в самые лучшие его времена защитникам удавалось противостоять ему.

Но в тот момент от него ждали обязательного чуда.

А чуда не произошло.

Так во всяком случае считали тогда многие.

…Несколько журналистов, хорошо знавших тогдашнюю торпедовскую команду, приехали перед первым выступлением «Торпедо» в Москве на базу команды в Мячково.

Как бы там ни было, но не забивший еще после возвращения ни одного мяча Стрельцов интересовал их, однако, больше всех.

Ведущие торпедовские игроки охотно и весело беседовали с приехавшими в холле. Никакой растерянности после не слишком впечатляющего начала сезона в них не замечалось.

Стрельцова в холле не было. Он простудился, приболел и оставался на втором этаже у себя в комнате.

Иванов быстро догадался, что журналистам не терпится увидеть именно Стрельцова, и предложил подняться к нему.

Журналисты привезли с собой несколько увеличенных фотографий — портрет Стрельцова, молодого Стрельцова с взбитым коком легких светлых волос, с улыбкой откровенной, простодушной, что называется, во весь рот.

Автограф на этих фотографиях представлялся приехавшим наиболее удобным поводом обратиться к Стрельцову.

Но портрет, принесенный из прошедших безвозвратно лет, мог ведь и другую, совершенно иную реакцию вызвать Портрет почти десятилетней давности вызывал невольные сравнения, сопоставления с тем, что увидели мы, когда вошли в комнату к Стрельцову.