На этот раз Олег оттягивал объяснение не потому, что не был к нему готов. Просто ему нравилась эта игра в слова и смыслы, а обмен репликами казался почти что флиртом, в котором он отказывал себе год за годом.

— Олег, ты мог бы получить все, что захочешь, — сказала Таня с нажимом. — Если бы не отступал, еще не начав действовать. Ты боишься, что будешь отвергнут, и заранее опускаешь руки! Так еще никому не удалось заполучить свое счастье. В любви, как и на войне, нужно действовать, а не прятаться. Это же простой здравый смысл.

— Ты похожа на профессоршу психологии — такая же серьезная и сыплешь прописными истинами, — улыбнулся Олег. — А теперь давай поменяемся ролями: ты немного помолчишь, а я тебе кое-что скажу, договорились?

Он поднялся со своего места и, быстро скользнув на крохотный диванчик, очутился рядом с Таней. Очень близко, ближе, чем когда-либо раньше. Таня не знала, что и думать, потому что Олег больше не был похож сам на себя. В нем произошли какие-то неведомые ей перемены, как будто сдержанный и не слишком эмоциональный человек уступил место другому — порывистому и страстному. В жесте, которым он взял ее за руку, ощущалась непоколебимая мужская решимость. От этого прикосновения ее охватило волнение — истинно женское, чувственное. Она смутилась, и голос ее явственно дрогнул, когда она спросила:

— Что… что ты хочешь мне сказать?

Все вокруг сейчас казалось ей каким-то расплывчатым и совершенно нереальным. Отчетливо она видела лишь лицо Олега. Пламя свечи колебалось, и огненные отблески рассыпались сухими искрами в его глазах.

— Я хочу тебе сказать… — заговорил он чуть охрипшим от напряжения голосом, но закончить фразу не успел — отвратительный дребезжащий звук прервал его на полуслове.

Мобильный телефон лежал на столе и, вибрируя, двигался к самому краю. Олег тупо смотрел на него, не в силах вырваться из пучины грез и вернуться к грубой реальности. Таня опомнилась первой.

— Лучше бы тебе ответить, — сказала она.

Схватила аппарат и, без спросу нажав на кнопку соединения, сунула его Олегу в руку.

— Да? — механически ответил тот, переводя взгляд на Таню и пытаясь заглянуть ей в глаза.

И в ту же секунду до них обоих донесся истерический крик Лили:

— Олег, приезжай скорее! Виктора застрелили!

— Где твоя машина? — все время спрашивала Таня, дергая его за рукав.

Губы ее дрожали так, что слова получались неразборчивыми и больше походили на всхлипы.

Олег бросил машину аж на Цветном бульваре — просто потому, что ближе не удалось припарковаться. Бежать было слишком далеко, и он поднял руку, пытаясь остановить такси, частника, кого угодно. Наконец их подобрал какой-то лихач, помчавшийся по городу, словно маньяк, удирающий от рассвирепевших мстителей. «Скорее!» — то и дело подгонял его Олег, и водитель молча вдавливал в пол педаль газа. Светофоры мелькали перед их глазами, словно лампочки елочной гирлянды.

Когда Таня с Олегом ворвались в офис, там царила полная неразбериха. Полиция, рассыпанные по полу бумаги, дружный женский плач, истерические вскрики Лили, доносившиеся из приемной. Олег властно толкнул Таню в сторону бледного Доминика, и тот принял ее в свои объятия, растерянно бормоча:

— Он жив, Таня! Он жив, не плачь. Его увезли в больницу. Мы сейчас все поедем туда. Когда нам позволят уйти, мы сразу поедем.

Однако тем, кто находился на рабочем месте в момент трагического происшествия, уйти не разрешили. Хотя каждый, кто хоть что-то видел, уже несколько раз повторил свои показания. Назвавшись клиентом, преступник беспрепятственно поднялся на второй этаж, прошел через большой зал к приемной Виктора, спросил у Лили, на месте ли ее босс, и, получив утвердительный ответ, достал из кармана пистолет. Это было так неожиданно, что Лиля остолбенела. И лишь когда незнакомец вошел в кабинет и выстрелил, она завизжала. В ту же секунду незнакомец выскочил в приемную, продолжая сжимать пистолет в руке. Его не остановили, потому что не сразу сообразили, что случилось. Выстрела никто не слышал, а когда закричала Лиля и все бросились к ней, то увидели в кабинете окровавленного Потапова. И тут началась легкая паника. Пока вызывали «Скорую», пока приходили в себя, преступник исчез, растворился в пространстве, словно его и не было.

— Он вошел немного торопливо, но я не придала этому особого значения, — размазывая обеими руками слезы по щекам, рассказывала Вероника Морозова. — Как выглядел? Обыкновенный мужчина, в кепке. Немолодой… Да, и еще в галстуке! У него вид был такой… благообразный. Разве можно было подумать, что он замыслил убийство?!

«Это Регинин ухажер, — неожиданно дошло до Олега. — Владлен Леопольдович, кажется? Выходит, ее страхи были не беспочвенны, а с предложением обратиться за помощью к властям я опоздал».

— Кто-нибудь позвонил невесте Потапова? — спросил он, на секунду испугавшись того, что плохую весть придется сообщать именно ему.

Однако, как выяснилось, к Регине уже отправилась полиция, так что переживал он напрасно. И все же он набрал ее номер, остановившись посреди общего зала. Но она не ответила. Длинные гудки здорово действовали на нервы, и Олег не стал перезванивать.

«Надеюсь, она повторит им то, что рассказала сегодня мне, — подумал Олег, продолжая размышлять о Голосовском. — Когда ее начнут подробно расспрашивать, да еще опишут внешность преступника, она наверняка придет точно к такому же выводу, что и я. Ну а если почему-либо промолчит, тогда уж придется мне взять миссию обвинителя на себя. Хотя у Регины, конечно, гораздо больше резонов рассказать о своем бывшем любовнике, чем у меня».