Опыт получения пощёчин у меня небольшой. Держусь за горящую щёку, и стою столбом. Неудачник послушно смотрит в окно, но не услышать звука удара он не мог.

— Дайвер? — продолжает кипеть Вика. — Дайвер? Я, дура, дура чёртова, ещё помощь тебе предлагала! Ты мог мне сказать, что сам — дайвер?

— Нет… — шепчу я.

— Почему? Не веришь мне?

Никогда не поверю, что бог создал женщину из ребра Адама. Нет, как и мужчину — из глины, только совсем другого сорта.

Уж очень разные причины мы находим для гнева.

— Я боялся потерять тебя.

— Вот и… — начинает Вика, и замолкает.

— Нельзя любить человека, который видит глубину без иллюзий. Я знаю, Вика, я пробовал открываться. Это всегда… всегда происходит. Ты стала бы меня ненавидеть. Незаметно. Даже сама не поняла бы, в чём дело…

Я говорю, уже понимая, что всё кончено. Мы можем остаться друзьями, не более того. Ни одна женщина в мире не полюбит человека, который видит её лицо мозаикой цветных квадратиков.

— Да, я должен был сказать, — шепчу я. — Сразу. Прости, я не смог. А тебе хватило бы духу признаться, что ты — дайвер?

Вика молчит. В её глазах слёзы, которых на самом деле нет. Между нами стена — отныне и навсегда.

— Нет, — говорит она тихо. — Я тоже не смогла. Я… боялась тебя потерять.

Кажется, я сошёл с ума.

Только что с того, если я обнимаю Вику, и между нами нет стены…

— Моя работа… из-за неё. Противно, когда всё по настоящему. Я не знаю, почему так получилось… было слишком мерзко… я испугалась, и выпала из глубины…

— Мы говорим — вынырнуть…

— Вынырнула…

Неудачник смотрит на горы. Он молодец, он готов простоять так целый день.

— Я всегда выныриваю. Потому и беру себе самых уродов, что мне всё равно…

У меня на губах вопрос, который я никогда не задам. Но Вика отвечает сама:

— Там, у реки, я не выходила. Первый раз в жизни. Правда.

Я верю ей, как верят все мужчины от начала времён.

В этом мире лишь наша вера становится правдой.

Вика готовит кофе, и даже Неудачник оживляется. Мы садимся за стол, свежие сливки налиты в маленький кувшинчик, в сахарнице горка белого песка, полная бутылка «Ахтамара» ждёт свой очереди. Впрочем, коньяк Вика разливает по бокалам сразу.

— За твой успех, Лёня, — говорит она.

— Такие успехи недорого стоят, — отвечаю я.

— Почему?

— Общесетевой розыск.

— И что с того?

— Мне придётся уйти. Этот образ засвечен, а Стрелка здесь видели.

— Кто? — Вика словно не понимает всей сложности положения. — Мои девочки?

— Хотя бы.

— Они никому не скажут. Или ты думаешь, что виртуальные проститутки сочувствуют сильным мира сего? Знаешь, мы всех их видели без штанов… директоров корпораций и президентов фирм. Люди, которым нравится стегать женщину плетью перед тем, как лечь в постель, сочувствия не вызывают.

— Ты говоришь так, словно они все извращенцы.

— Нет, конечно, — Вика улыбается. — Но запоминаются именно такие гости. Ни одна из наших девчонок не настучит на Стрелка. Тем более, что ты не устраивал оргий и не брезговал сидеть с нами рядом.

— Точно?

— Лёня, весь наш персонал из России, Украины, Белоруссии, Казахстана. Как ты думаешь, в этих странах развита любовь к правительству и крупному бизнесу?

— Таких извращений не замечал.

— О том и речь. За твой успех.

Мы пьём коньяк, Неудачник тоже присоединяется к нам. Его лицо невозмутимо, словно он пригубил чая.

— А Кепочка? — вспоминаю я. — Уж он-то меня запомнил!

— Не та порода. Ярко выраженный асоциал… стучать на тебя он не станет.

— Мне он показался способным на многое.

Вика барабанит пальцами по столу.

— Лёня… Кепочка всегда берёт красный альбом. Это особая группа, в которой разрешено всё. Не просто цепи, плети и мелкие радости садистов, а любые зверства. Убийства, расчленение тела… можно не продолжать?

— Сделай милость.

— Так вот, Кепочка этим не занимается. Он приходит к нам общаться… разговаривать.

— И этим достал всех сотрудниц?

— Лёня, когда солидный дяденька заказывает красный альбом, приводит девушку в подземелье, и с криком «Я — вампир!» кусает её в горло, это противно, гнусно, но понятно. Это просто болезнь. Когда ничем не примечательный юноша садится перед девчонкой и начинает говорить с ней по душам… когда он тратит деньги на то, чтобы за час-другой доказать ей, что она сволочь и грязная тварь, недостойная жить на Земле… Это страшнее, поверь.