Стражник посмотрел на него с каким-то странным выражением.

— А? — лаконично спросил он в ответ.

— Куда пошли-то? — переформулировал Цвирт, всеми силами удерживая перед глазами картинку из учебника социопатологии. Картинка звалась «Народ» и была сермяжна, бородата и лапчата.

— Ну кудой? Тудой! — уверенно отвечал стражник. Развернувшись, он помахал рукой вдоль единственной отходившей от ворот улицы, прямой как стрела.

— А кудой именно тудой? — осведомился Поль и сам ужаснулся тому, на каком варварском наречии изъясняется.

— Да тудой же! — вновь обиделся стражник. Если бы не колбасный дух, он уже давно бросил бы болтать со столичным гостем. — К лекарке! Кудой же еще таким болезным?

И тут Поль понял, что Рихтеру от него не уйти.

Лекарка в Сольце тоже была одна, и найти ее домик не составило особенного труда. Маленький и скромный, он был, однако, очень аккуратным, как и полагается обиталищу мага-целителя.

Самой лекарки ( Ардис Урсула Рэгмэн; тридцати двух лет; диплом с отличием; стаж работы — более двенадцати лет) не было дома. Из-за забора ковенский отряд облаяла маленькая, на редкость лохматая и голосистая собачонка; на ее голос во двор вышел встрепанный паренек, который, вежливо поприветствовав магов, впустил их в дом.

Внутри было еще скромнее и аккуратнее, чем снаружи. Отряд из семи человек с трудом разместился в самой большой комнате, причем табуретки пришлось приносить из кухни. Цвирт оглядел вязаные половики, потрепанные корешки многочисленных книг, выцветшие картинки на стенах и хотел было прийти к выводу, что живет мистрис Рэгмэн довольно бедно, но поймал взгляд ее ученика и передумал. Не стоило портить отношения с возможным свидетелем.

— Скоро ли придет коллега Рэгмэн? — вежливо осведомился маг.

— Скоро, — еще вежливее ответил паренек.

Встав на цыпочки, он вытащил с верхней полки какую-то толстую книгу, забился в уголок и принялся за чтение. Такого похвального старания Цвирт в жизни не видывал. «Это ж до чего достойное поколение растет!» — умиленно думал он. «И какие мрысы тебя принесли?!» — хмуро раздумывал между тем представитель подрастающего поколения.

Полчаса прошло в тишине, переглядываниях и ерзанье. Наконец хлопнула входная дверь. Мальчик даже ухом не шевельнул, продолжая делать выписки в толстую тетрадь, зато Цвирт оживился и встал со своей табуретки. В комнату, на ходу разматывая вязаную шаль, быстро вошла хозяйка дома.

— А, коллеги… — без малейшего удивления сказала она. — Чем могу быть полезна, магистр Цвирт?

«Одно из двух, — мгновенно понял Поль. — Или она действительно помогала Рихтеру, или о нашей миссии знают даже сороки на заборах». Первая мысль была привлекательнее, зато вторая — правдоподобнее.

Ардис Урсула Рэгмэн, тридцати двух лет, прошла мимо ковенцев к окну, скомкала шаль и закинула ее на платяной шкаф. Она даже не соизволила кивнуть, не предложила им чаю! От греха подальше Цвирт зажал ладони между коленями. Он начинал злиться, и злиться всерьез. Проклятущий Рихтер в очередной раз буквально выскользнул у него из рук, и во многом — благодаря безответственности этой конкретной лекарки, которая держится сейчас будто хозяйка положения.

— Семь дней назад, — сухо начал маг, — к вам обратились за помощью трое.

— Нет, — прервала его Ардис. — Артур, посмотри, пожалуйста: сколько зафиксировано обращений семь дней назад?

Мальчик недобро посмотрел на магистра Цвирта, из-за которого его отвлекали от штудий, и со вздохом перевернул тетрадь. На задней обложке красовалась длиннющая алхимическая формула, обрамленная россыпью мелких черных пятен.

«Что у них, одна тетрадь для всего?»

— Десять штук, — канцелярским голосом произнес малец, очевидно успевший заразиться от наставницы профессиональным лекарским цинизмом. Это ж надо — больных в штуках измерять!

— Меня интересуют только трое, — продолжил Поль, решив сделать вид, будто его и не перебивали. — Их имена…

— Их имена не имеют никакого значения, — вновь прервала его Ардис. — Как вам известно, коллега,всякий приступающий к лекарской практике приносит клятву о неразглашении тайны врача и пациента. Если угодно…

И она протянула Цвирту тетрадь, не обратив никакого внимания на возмущенный возглас ученика. Маг автоматически принял; он еще не успел вспомнить, о какой клятве шла речь, и оттого внимательно прочел следующие строки, начертанные корявым детским почерком: