Харри скомкал сотенную и бросил на пол. Уголком глаза Трульс заметил, что Юсси уже пришел в движение.

— …или наймите еще одного стукача.

Холе пошатнулся, но не упал, и Трульс только сейчас понял, что парень — хоть он и выговаривает каждое слово, как священник на проповеди, — пьян в дупель.

Тут Юсси Колкка вмазал Холе правой в челюсть, отчего тот сделал полпируэта, а потом склонился в глубоком, почти галантном поклоне, когда левый кулак финна врезался ему в солнечное сплетение. Трульс предположил, что через несколько секунд Холе сблюет. Как только у него опять появится воздух в легких. Прямо здесь. Вероятно, Юсси сделал аналогичное предположение и решил, пусть лучше это произойдет не в зале «Юстиции». Было странно видеть, как этот нескладный, почти квадратный финн высоко и изящно, словно балерина, вскинул ногу и, коснувшись ею плеча Холе, толкнул его так точно и аккуратно, что сложившийся пополам полицейский потерял равновесие и вывалился назад из тех же дверей, через которые и вошел.

Самый пьяный и молодой зашелся от смеха, а Трульс хрюкнул. Парочка тех, кто постарше, вскрикнула, а один из них заорал, чтобы Колкка, черт побери, вел себя прилично. Но никто ничего не сделал. Трульс знал почему. И все здесь помнили эту историю. В свое время Харри выпачкал их мундир, нагадил в свое гнездо, убил одного из их лучших людей.

Юсси проследовал к барной стойке безо всякого выражения, как будто просто выходил вынести мусор. Трульс, похрюкивая, ржал. Нет, никогда ему не понять этих финнов, саамов, эскимосов, или кто они там.

В глубине зала какой-то человек поднялся и направился к выходу. Трульс никогда не видел его в КРИПОС раньше, но взгляд из-под темных кудрявых волос был взглядом полицейского.

— Ты скажи, ленсман, если вдруг тебе с ним помочь надо, — крикнул ему вслед сосед по столику.

Только через три минуты, когда снова включили Селин Дион и возобновились разговоры, Трульс отважился слезть с табурета, наступить каблуком на сотенную и подтянуть ее ногой к стойке бара.

В легкие Харри наконец-то вернулся воздух. И его вырвало. Один раз, потом еще. Потом он снова упал. Асфальт был так холоден, что прожигал ему бок через рубашку, и так тяжел, как будто он лежал на Харри, а не наоборот. В глазах плясали кровавые точки и черные извивающиеся змеи.

— Холе?

Харри услышал голос, но знал: если увидят, что он пришел в сознание, то могут снова ударить. Поэтому глаза не открывал.

— Холе? — Голос приблизился, и он почувствовал чью-то руку у себя на плече.

Еще Харри знал, что алкоголь снижает реакцию, меткость и способность оценивать расстояние. Но он все равно сделал то, что сделал. Открыл глаза, вывернулся и ударил в кадык. А потом снова упал.

Он промазал почти на полметра.

— Давай я тебе такси возьму, — произнес голос.

— Какого черта, — простонал Харри. — Убирайся, проклятая крыса.

— Я не из КРИПОС, — сказал голос. — Меня зовут Кронгли. Я ленсман в Устаусете.

Харри повернулся и взглянул на него.

— Я просто немного выпил, — просипел Харри, стараясь дышать неглубоко, чтобы боль в животе снова не вызвала рвоту. — Ничего страшного.

— Да я и сам немного выпил, — улыбнулся Кронгли и закинул одну руку Харри себе на плечо. — И честно говоря, я понятия не имею, где здесь взять такси. Встать-то сможешь?

Харри подтянул сначала одну ногу, потом другую, пару раз моргнул и констатировал, что он, во всяком случае, опять в вертикальном положении. И практически в обнимку с ленсманом из Устаусета.

— Ты где сегодня ночуешь? — поинтересовался Кронгли.

Харри искоса взглянул на ленсмана:

— Дома. И совершенно один, если ты не против.

В ту же секунду к ним подъехала полицейская машина, боковое окно поползло вниз. Харри услышал, как оборвался смех, а потом раздался спокойный голос:

— Харри Холе, убойный отдел?

— Я, — вздохнул Харри.

— Нам только что звонил один из следователей КРИПОС, он распорядился, чтобы мы приехали сюда и доставили вас домой — в целости и сохранности.

— Значит, открывайте дверь!

Харри уселся на заднее сиденье, положил голову на подголовник, закрыл глаза, почувствовал, как все вдруг завертелось, но все равно это было лучше, чем смотреть в глаза тем двоим, что пялились на него с передних сидений. Кронгли попросил их перезвонить на его телефон, когда «Харри» будет дома. С какой стати этот тип вообразил себя его приятелем? Харри услышал, как боковое окно поднимается, и приветливый голос с переднего сиденья поинтересовался:

— Где живете, Холе?

— Езжайте прямо, — сказал Холе. — Надо кое-кого навестить.

Почувствовав, что автомобиль тронулся, Харри открыл глаза и увидел Аслака Кронгли, оставшегося стоять на тротуаре.

Кайя лежала на боку и смотрела в темноту спальни. Она услышала, как скрипнула калитка, а потом гравий захрустел под чьими-то подошвами. Она затаила дыхание и стала ждать. Потом в дверь позвонили. Она выскользнула из кровати, надела халат и подошла к окну. Снова позвонили. Она приоткрыла занавеску. И вздохнула.