5. Старение заложено в «регуляторах», прежде всего в эндокринной системе.

6. Гипотеза В.В. Фролькиса: первично поражаются регуляторные гены генома, в результате чего страдает регуляция клеток, а значит, и функции органов.

При чтении литературы по физиологии старения бросается в глаза отсутствие однозначности и последовательности поражения органов. Пожалуй, кроме одного — закономерное развитие климакса женщин. Все другие функции в начале старения страдают «выборочно», с большим разбросом степени поражений. По крайней мере, до 70 лет отдельные функции могут сохраняться на уровне 30–40 лет.

И еще: практически отсутствуют сведения о влиянии тренированности органов на их старение.

Тем не менее, совершенно очевидна общая тенденция: постепенное ослабление всех функций и ухудшение их реакций на внешние раздражители и регуляторные воздействия.

В1993 году меня поразили сведения о парабиозе в связи со старением, представленные киевским академиком Г. М. Бутенко.

Суть парабиоза такова. Если у двух специально подобранных мышей сделать разрезы вдоль туловища, отделить лоскуты кожи, а потом сшить мышей за кожные края, то произойдет срастание, и мы получим искусственных «сиамских близнецов». У них будет общее кровообращение, неограниченный обмен кровью, с ее белками, гормонами, эритроцитами, лейкоцитами, иммунными телами, всей другой химией.

Для изучения механизмов старения молодых мышей сшивали со старыми, а через несколько месяцев вновь разъединяли, чтобы изучить последствия парабиоза в раздельной жизни, и обнаружили поразительный факт: старые мыши не омолаживались, а молодые необратимо старели. Попытки обнаружить такими опытами «агент старения» пока ни к чему не привели.

Мои предположения о механизмах старения основаны на давно предложенной гипотезе генетической запрограммированности старости. Все живые существа функционируют по биологическим программам, которые обеспечиваются запасом некоей мифической «энергии активности X», обладающей своим «потенциалом». Снижение его знаменует этапы программ.

В начале развития, после оплодотворения яйцеклетки, имеется избыток энергии, идут интенсивный обмен веществ, рост и специализация тканей. Внешне это выражается высокой двигательной активностью. Все это является подготовкой к размножению. Второй этап — сам период размножения, продолжающийся или по «счетчику» расхода энергии X, или до определенного уровня падения ее потенциала. Третий этап — «доживание» — расходование остатков энергии, пока потенциал ее не снизится до границы жизнеобеспечения.

Впрочем, вместо энергии активации X, заложенной в каждой клетке, можно предположить и накопление некоторого «тормозного вещества У».

В то же время запрограммированность этапов старения во времени не является жесткой. Похоже, что траты энергии X или накопления вещества У находятся в зависимости от двух типов обратной связи: во-первых, от стимулирующих воздействий среды и, во-вторых, связей от мышц на регулирующие системы организма. И еще: возможно, что энергия X не только тратится, но может частично и восстанавливаться, замедляя темп реализации программы старения.

* * *

Получается, что в дееспособности личности, т. е. способности к напряжениям, к труду, участвуют как гены, отражающие индивидуальность, а также старение, так и среда.

Старение уменьшает дееспособность, снижает потребности, отраженные в регуляторах, и возможности рабочих органов. В них как бы суммируется уменьшение мотивов с утомлением.

Получается вполне логично: исчерпалась одна программа (например, размножения), от этого уменьшилась сумма мотивов, а значит, и функция. Меньше функция — меньше тренировки — больше утомления. В результате следует новое уменьшение функции. Таким образом, уменьшение дееспособности от старения идет с положительными обратными связями. То есть само себя ускоряет.

Отсюда родилась идея эксперимента: разорвать эти порочные связи. Усиленными физическими нагрузками повысить тренированность, а падение мотивов от исчерпания потребностей компенсировать мотивами от убеждении, от идеи.

Использовать уникальное качество человеческого разума: создать идею и так натренировать ее, что она сможет частично заменить биологические потребности, угасающие при старении.

* * *

Главным средством эксперимента является тренировка. Она выражается в накоплении «функционального белка», потому что именно в нем сосредоточены функции.

Разумеется, невозможно до бесконечности увеличивать функцию тренировкой и наращивать массу белка: тренируемость имеет свои пределы. Они различны для разных органов и, видимо, зависят от возраста.

…Беда в том, что скорость синтеза в старости уменьшается, а скорость распада остается неизменной. Следовательно, старому человеку тренироваться нужно больше, чем молодому.

Второе препятствие состоит в многообразии стареющих функций. Есть функции организма как целого, как его функциональных систем, органов, клеток, субклеточных органелл. Невозможно нацелить тренирующие усилия на каждую.