А дело в том, что кроме старшего брата у мальчика была сестра-близнец, Аки, которая очень его любила. Близнецы вообще хорошо ощущают потребности друг друга, и сестрёнка, почувствовав боевой настрой Хару, последовала за ним. Она пряталась за деревьями, чтобы он не прогнал её домой, следила за ним издалека. Аки совсем не нравился особняк, она никогда не подходила к нему близко. Но ведь близнец, её вторая половинка души, отправился навстречу опасности! Девочка просто не могла оставить брата одного.

Снег под ногами хрустел и искрился на солнце, морозный воздух щипал нос и щеки. В какой-то момент девочка потеряла брата из виду, и, растерявшись, не раздумывая, побежала вперед. Она не увидела припорошенную снегом ледяную корку запруды, и успела только отчаянно вскрикнуть, когда лёд треснул, и холодная вода увлекла её на дно.

Когда Хару прибежал, он увидел только темную водную пасть и остатки льда вокруг, да маленькую варежку в снегу неподалеку. И сколько он не звал сестру, она не появилась.

Несколько дней спустя в городе прошли похороны. Говорили, что течение унесло тело Аки, что тратить время на поиски — бесполезно. В тот год на рождество кладбище обзавелось новой могилой.

А жизнь продолжалась. Мальчик не был глупцом. Он знал, что люди смертны и заставил себя смириться. Наверное, он сильно повзрослел: начал помогать по дому и совсем позабыл детские забавы. Он очень хотел стать полезным, надеясь хоть немного искупить вину, тяжким грузом лежащую на сердце.

…А месяц спустя начались странности. Стали пропадать некоторые вещи, игрушки, еда. В доме появлялись мокрые следы на полу, пятна на одеялах и подушках. Ни с того, ни с сего открывались двери и окна. В один из вечеров, когда Хару уже ложился спать, в окошко его спальни кто-то осторожно постучал. Но когда он отодвинул штору, на улице никого не было.

А еще, очень редко, почти на грани сна, мальчик слышал тихий плач. Когда он рассказал о происходящем родителям, те отправили Хару к врачу, чтобы ему выписали лекарство. А после еще нескольких подобных уверений его положили в больницу.

Когда мальчик выписался, странности исчезли. Его мать постаралась взять себя в руки, и хотя порой плакала на кухне, делала это намного реже. Отец днями пропадал на работе, стараясь обеспечить младшего сына всем необходимым. И Хару, чтобы не тревожить заживающие раны родителей, никому не сказал о записке, написанной неровным почерком его сестры: «Помоги мне, братик!».

На последних словах голос доктора упал до шепота, словно ему было тяжело говорить. Казалось, внутри него страх недоверия борется с желанием найти понимающего человека. До боли сжав кулаки, мужчина заставил себя вернуться к разговору.

— Я хочу, чтобы вы кое-что увидели, — наконец сказал врач и протянул мне вытащенную из стола шкатулку. В тот момент, когда я открыла ее, сердце моё замерло. Внутри, на алом бархате, трепетно хранимая, лежала та самая записка. Глупая шутка? Способ вызнать правду? Нет, судя по потрепанному состоянию бумаги и разводам чернил, записке было много лет.

Я перевела взгляд на бейджик врача: Харука Атсуй, хирург. Еще раз произнесла про себя имя: Харука, Хару. Тот самый мальчик, о котором он рассказывал.

— Теперь Вы мне доверяете, Асаяке-сама? — перегнувшись через стол, доктор вынул из моих рук шкатулку и вновь спрятал её. Я услышала, как щелкнул замок. — С самого детства вплоть до этого дня я никому не рассказывал о записке. Даже любимой жене. Я боялся, что меня вновь примут за сумасшедшего, и я окажусь на месте пациента, а не врача. Но молчание не мешало мне следить за странностями, происходящими в городе. В лесу я находил необычные следы, а порой, возвращаясь с ночных дежурств, слышал непохожие на звериные завывания. Несколько раз за свою практику, я сталкивался с ранами, подобными тем, что у вашего друга. И все их получали жильцы особняка. Не верю, что это обычное совпадение.

Неожиданно врач поднялся, обошел стол и взял меня за руку.

— Прошу Вас, Асаяке-сама, скажите мне правду. Я не смог спасти свою сестру, но хочу помочь Вам. В конце концов, спасать человеческие жизни — мой долг!

— Отпустите, пожалуйста, — я не повысила голоса, но врач сразу отдернул руки, опомнившись.

— Простите.

— Всё нормально, — я потерла излишне сжатое запястье и решилась. — Хорошо, я расскажу Вам, кто напал на Югату. Тем паче, Вы готовы верить в сверхъестественное. Но пожалуйста, сохраните услышанное в секрете. Не хочется стать посмешищем или поднять в городе панику.

— Разумеется, — мужчина вновь уселся напротив, положив свои большие руки на стол, и я поведала ему произошедшую за вечер историю. Хотя некоторые детали я благоразумно опустила, например, о превращении Кагэ в кота, в целом рассказ получился правдивым.

— Как я и предполагал, — под конец моего повествования доктор прошелся по комнате, достав с полки непримечательную на вид книгу. Как оказалось, томик на деле был шкатулкой с секретом, представляющий собой аккуратный тайник для бумаг. Там лежали копии страниц из карточек больных, показавшиеся врачу наиболее интересными. Получив некоторые из них, я по совету доктора углубилась в чтение.