— Асаяке-сама, не торопите события, — Югата одним глотком допил крепкий кофе и поднялся. Еле заметно пошатнулся, удерживая равновесие. Боже, да ведь он только недавно с больницы, ему бы дома отлежаться, а я все проблем неприятностей добавляю! Я отметила синие круги под глазами, словно парень и не спал сегодня вовсе. — Я знаю, Вы хотите вернуться в особняк. И поэтому помогаю Вам. Если Шуно-сан согласится, мы выиграем время, необходимое для расследования. Но я не могу пообещать, что все будет хорошо. Вы должны понимать, что когда мы вернемся, неприятностей не станет меньше. Скорее, они только разрастутся за время нашего отсутствия.

— Понимаю, — тихо произнесла я. Мне стало стыдно за то, что я бездумно взвалила все на чужие плечи. Действительно, ремонт займет немало времени, и мы успеем распутать этот клубок тайн. Мы просто обязаны успеть! Похоже, мне пора становиться самостоятельным членом семьи Хасу, умеющим принимать решения и нести за них ответственность.

— Пойдем к Шуно, — я протянула руку, и прежде, чем адвокат успел возразить, крепко сжала его ладонь и повела за собой. Его рука была теплой и большой. И отчего-то от Югаты тянуло невероятной уверенностью, даже если он сам того не желал, и мне сразу становилось спокойнее.

А взволнованные шепотки за спиной… Я научусь не обращать на них внимания.

Фикус в кабинете был явно лишним. Я обошла его раза четыре, рассматривая со всех сторон и ракурсов, и все пыталась понять, зачем его поставили именно сюда. Ни гармонии, ни уюта. К тому же, загораживает часть света. Большая плетеная корзина, в которой он находился, и то больше подходила офису, чем само растение.

— Асаяке-сама, сядьте, пожалуйста, — Югата выловил меня на пятом круге и усадил на соседний стул. Парень беспокоился не меньше меня, но как обычно держал себя в руках. Конечно, ему-то было чем заняться! Я с завистью посмотрела на небольшую электронную книгу в кожаном переплете у него в руках. Насколько я помнила, он постоянно носил ее с собой, но никогда не показывал, что читает. Вот и сейчас он казался полностью погруженным в книгу. Немного поерзав, я стала выискивать, на что бы еще отвлечь внимание. Как назло, фикус оказался единственной примечательной деталью во всем кабинете. В остальном мой брат был как всегда консервативен: простая добротная мебель без изысков, паркет квадратиками, серые жалюзи и высоченный книжный шкаф. В последнем наверняка было много интересной литературы, но Шуно не любил, когда вещи брали без разрешения.

— Мне не нравится, что он так быстро согласился, — высказала я тревожащую меня мысль, так и не найдя ничего подходящего для выпуска эмоций. — Я не спорю, что ты можешь быть убедительным, но брат вел себя на удивление лояльно.

— Он еще не дал согласие, — заметил адвокат.

— Но и не выставил нас за дверь, — я вперила взор в вышеупомянутый предмет, надеясь, что дверь сейчас раскроется, и брат вернется с объяснением своему поведению. — И куда он так срочно ушел? Что за важная встреча? Его долго нет…

— Прошло всего двадцать минут. Будьте терпеливее.

— Он забрал часть бумаг с собой.

— У меня есть копии, — Югата пожал плечами, прекращая бессмысленный разговор. Спустя некоторое время, я наблюдала невероятную картину: мой вечно спокойный адвокат боролся со сном. И последний побеждал. Ибо стоило мне ненадолго замолчать, как глаза парня закрылись, а темноволосая голова склонилась к моему плечу. Электронную книгу он, кстати, успел выключить. Наверное, засыпать с ней вошло у него в привычку.

Ему здорово досталось за эти дни, — подумала я, рассматривая тонкие царапины на скуле и шее, стараясь не шевелиться, чтобы ненароком не разбудить. Потом все-таки не вытерпела и убрала особо приглянувшуюся прядь с его лица. Провела пальцем по воздуху, в миллиметре от красивых губ. Прикосновения, которые раньше я не могла себе позволить затягивали в омут, без них становилось трудно. Захотелось прижать Югату к себе, запустить руки в темные волосы, прикоснуться к загорелой коже. Поцеловать щеку. Как когда-то давно, в детстве. Он, наверное, и не помнит…

Пришлось одернуть себя, напомнив, что подобные отношения в семье Хасу под запретом. Друзья, любимые — надо заслужить право их обрести. И найти людей, готовых принять тебя настоящую. Я смотрела на адвоката, а перед глазами стояли лица людей, которые могли, но не стали моими друзьями. Я вспоминала, как один за другим, узнавая о моей фамилии, они повторяли «Простите, Асаяке-сама» и исчезали из моей жизни. И других, стайкой вившихся вокруг меня на приемах, а за спиной шепчущих гадости. Я вздохнула: огромное богатство фамилии не принесло мне счастья.

Топанье каблучков в коридоре сменил удивленный взвизг секретаря (я давно научилась узнавать ее голос — он был на редкость высок и мелодичен), и в тот же миг тяжесть с плеча исчезла. Дверь в кабинет распахнулась. Я скосила глаза на Югату, восхищаясь про себя его реакцией: он успел не только проснуться, но и сесть прямо, приняв бодрый и независимый вид, словно минуту назад не спал мирно на моем плече. Затем я перевела взгляд на вошедших — и тотчас оказалась заключенной в жаркие, крепкие до боли объятия.