— Асаяке-сама… — позвал меня прислонившийся к стене Югата, когда я стала лихорадочно высматривать его в округе — задумалась, и потеряла спутника из вида, — Кажется, я знаю, куда нам стоить сходить.

И он кивком указал на старинное здание напротив, с красивой, хоть и немного покосившейся вывеской: «Городская библиотека».

Шагать между пыльных полок со старыми книгами, боком протискиваясь в узкие проходы, задевать стопки газет, вдыхать запах старой бумаги — мало кто будет испытывать при этом счастье. Но Югата был исключением — он бодро шел вперед, и я, растерявшаяся в незнакомой обстановке, неуверенно ухватилась за его рукав. Впрочем, он всегда был особенным — я видела, с какой трепетностью парень относился к книгам. Библиотека была для него вторым домом, и в отличие от меня, привыкшей к технике во всех ее проявлениях, адвокат чувствовал себя в хранилище как рыба в воде. Да что говорить — если бы не его убедительная просьба, нас бы сюда даже не пустили.

После того, как выдали формуляр деда (прошло более получаса препирательств с заведующим), мы внимательно изучили список читаемой им литературы. В основном, деда интересовали история города и события, связанные с особняком — причем, судя по количеству просмотренных им заметок, ни одна, даже самая маленькая и глупая статья не осталась без внимания. До вечера было еще далеко, и нам предстояло если не изучить, то хотя бы мельком просмотреть заметки, чтобы знать, с чего начинать.

Югата остановился, и, выглянув из-за его плеча, я поняла, что мы пришли. Это была крохотная полутемная комната, казавшаяся еще меньше из-за нагромождения в ней книг: они располагались на полках, столе, и местами, даже стопками на полу. Покрытый трещинами стол с настольной лампой, старый, как и само здание, наверное, занимал половину помещения. В углу стояла трехногая табуретка, с покоящимися на ней журналами военных лет. Стул рядом со столом был отодвинут — видимо, в хранилище недавно работали.

— До конца рабочего дня четыре часа. В течение этого времени хранилище полностью в Вашем распоряжении, Ёджи-сан. Надеюсь, вы будете обращаться с книгами бережно, — сказала сопровождающая нас библиотекарша, дама средних лет, с некоторым подобострастием смотревшая на Югату. Меня она просто не замечала, что было довольно необычно. Видимо, адвокат воспользовался своими методами, не вмешивая в дело влияние семьи Хасу.

— Обещаю, что не причиню им вреда, — с присущей ему серьезностью ответил адвокат, и слегка успокоенная твердым заявлением заведующая покинула помещение, оставив нас наедине с книгами. Боже мой, как же их было много!

Я выпустила рукав Югаты, только сейчас опомнившись и устыдившись своей слабости, и присела на краешек стула. С чего бы начать? Длинный список, отсканированный с формуляра, был у Югаты, но я и так прекрасно помнила большинство названий. К сожалению, статьи были разных лет, некоторые — чуть ли не столетней давности, которые и прочитать-то можно было с трудом.

— Не волнуйтесь, потихоньку разберемся, — заметив мои переживания, ободрил Югата, и принялся развязывать первую стопку газет. Я присела на корточки рядом, подметая юбкой пол. — Если что, сможем прийти завтра. Думаю, заведующая не будет против, — добавил он вполголоса, борясь с маленьким неподдающимся узелком.

Понаблюдав эту картину минут пять, я со вздохом отвела руки парня в сторону, и принялась развязывать сама. Получалось не намного лучше, но все-таки вскоре узелок удалось ослабить.

— Так что ты ей пообещал, — поинтересовалась я, чувствуя себя пряхой-неудачницей — такое ощущение, что веревка обладала волшебной способностью самозапутываться, — что нас пустили в спецхран?

— Пару книг из домашней коллекции, — честно признался Югата, и, посмотрев на меня, тепло улыбнулся. — Асаяке-сама, я ведь люблю книги. Можно сказать, коллекционирование редких книг — мое хобби. И я прекрасно знал, что ни один библиотекарь не устоит перед возможностью пополнить свои полки некой диковинкой.

— Спасибо, что помогаешь, — тихо поблагодарила я, и с удивлением заметила, что Югата покраснел. Еле заметно, но все же…

Или просто свет падает не под тем углом?

В тот момент узел поддался, не дав мне продолжить размышления, и мы с облегчением углубились в изучение литературы. Самые старые, трудночитаемые статьи я без зазрения совести сваливала на Югату, а сама просматривала небольшие очерки и новостные ленты. Неожиданно, мое внимание привлекла подпись, оставленная на краю одной из заметок. Это явно был почерк деда: «Три километра после Лесной, пятая в третьем ряду». Я внимательнее вчиталась в материал. К ужасу моему, им оказался некролог: «В ночь с седьмого на восьмого ноября, в возрасте двадцати шести лет, скончалась горячо любимая и уважаемая Шию-сенсей. Администрация города выражает искренние соболезнования родственникам и друзьям. Уроки Шию-сенсей навсегда останутся в наших сердцах!». Далее шли организационные вопросы касательно похорон, которые я пропустила. Заметка деда наводила на размышление. Я посмотрела дату — газете было более пятидесяти лет, а значит, дед не был знаком с этой женщиной. Что же подвигло его обратить внимание именно на ее смерть?

— Нашли что-то интересное? — Югата отвлекся от разбора какого-то потрепанного документа, и, получив утвердительный ответ, просмотрел некролог. — Любопытно. Думаю, нам стоит съездить по указанному адресу. Завтра так и поступим.

— А почему не сегодня? — наивно спросила я.

Парень вздохнул — похоже, предстоящая поездка его не радовала.

— Потому что к тому времени, когда мы закончим, будет уже темно. А ночью посещать кладбища — не лучшая идея. Даже если Вы не суеверны.

— Бом! Бом! Бом! — раздавался от особняка гулкий звук, торжественным эхом проносясь по всему саду. Когда мы подошли к дому, часы в гостиной как раз отбивали последние удары. Всего семь вечера, однако на улице заметно похолодало и потемнело.

— Надо одеваться теплее, а то простудитесь, — сказал Югата, подходя к дверям и нажимая на звонок, пока я пританцовывала на месте от холода — легкие туфельки никак не подходили к быстроменяющейся погоде города. Мелодия звонка была старая и немного скрипящая.

— Вернулись? — дверь распахнулась, и на пороге возник чем-то довольный Кагэ. Руки он старательно вытирал о розовый, вероятно женский фартук, перепачканное в муке лицо сияло улыбкой. — Я тут как раз окономияки готовлю. Правда, за вкус не отвечаю, но все продукты точно хорошие.