Когда воображение иссякло, газеты набросились на молчавшую «Карпатию». «Ивнинг мейл» поместила гневный заголовок: «ОЖИДАЮЩИЕ ВОЗМУЩЕНЫ МОЛЧАНИЕМ «КАРПАТИИ»? Газета «Уорлд» сердилась: «БЕСПРОВОЛОЧНЫЙ ТЕЛЕГРАФ «КАРПАТИИ» НЕ РАЗГЛАШАЕТ СЕКРЕТОВ О ГИБЕЛИ «ТИТАНИКА»?

Вторник сменился средой, среда — четвергом, а новостей все не было. В дело вступили еженедельники. «Харперз уикли» поместил описание выдающихся людей, плывших на «Титанике», выдвинув на первый план Хенри Слипера Харпера, члена семейства, которое владело этим журналом. В статье описывался туман и страшный толчок, затем делалось довольно нескладное признание: «О том, что произошло на самом деле, пока можно только догадываться». Но «Харперз уикли» тем не менее заверял своих читателей, что на «Титанике» неукоснительно выполнялось правило «женщины и дети в первую очередь» — «порядок, который соблюдается среди всех приличных людей, плавающих по морю». В следующем своем выпуске этот журнал, нимало не смущенный обнародованием того факта, что Хенри Слипер Харпер спасся не один, а в компании со своим китайским мопсом и личным драгоманом-египтянином, радостно объявил о планируемой публикации интервью, которое Хенри Харпер даст только этому еженедельнику.

Вечером в четверг ожидание закончилось. Десять тысяч зрителей в районе Бэттери следили за тем, как «Карпатия» прошла мимо статуи Свободы. Когда лайнер осторожно подошел к пирсу № 54, на берегу под дождем стояли еще тридцать тысяч любопытствующих. Рострон так и не наладил контактов с репортерами. Он не пустил их на судно в карантинной бухте, и, когда «Карпатия» двинулась вверх по Норт- Ривер, рядом с ней пыхтели буксиры, набитые репортерами, которые выкрикивали свои вопросы в мегафоны.

В 8 часов 37 минут вечера «Карпатия» подошла к пирсу и, чтобы пришвартоваться, вынуждена была выгрузить шлюпки «Титаника». Их отвели к пирсу пароходной компании «Уайт Стар Лайн», где охотники за сувенирами за ночь буквально ободрали их (на следующий день рабочие принялись наждачной бумагой стирать с них название «Титаник»).

В половине десятого вечера «Карпатия» ошвартовалась, с нее были спущены сходни, и на берег повалили спасшиеся с «Титаника» люди. Несколько позже с лайнера была снята и передана таможне большая, раздувшаяся от вещей дорожная сумка. Таможенные чиновники сказали, что это — единственный предмет багажа, спасенный с «Титаника». Владелец сумки, Сэмьюэл Гольденберг, заявил, что он вовсе не был самым предусмотрительным пассажиром погибшего лайнера. Он утверждал, что эту сумку купил на борту «Карпатии»; в ней, по его словам, кроме кое-какой одежды, которую он носил на «Титанике», находились предметы, купленные им на «Карпатии» — пижама, пальто, халат, плащ, домашние туфли, два пледа, рубашка, воротнички, туалетные принадлежности, туфли самого Гольденберга и его жены.

С прибытием «Карпатии» была внесена ясность в вопрос о том, кто спасся, но оставалось неясным, что же на самом деле произошло с «Титаником» и его людьми. Спасшиеся своими легендами и баснями пополнили мифологию, уже созданную на берегу. Для некоторых этот трагический рейс в Нью-Йорк оказался слишком большим испытанием, чтобы еще говорить об этом, зато другие просто выходили из себя от возбуждения. Наиболее экспансивные из спасшихся вскоре стали приукрашивать свои рассказы о реальных событиях узорами художественного вымысла. Впечатления более лаконичных рассказчиков «обрабатывались» газетчиками. Некоторые еще не оправились от потрясения, некоторых пока еще не перестали мучить угрызения совести.

В газетах сообщалось, например, что пассажир второго класса Эмилио Порталуппи несколько часов провел на небольшой льдине, что мисс Мари Янг видела айсберг за час до столкновения, что матросы Джек Уильяме и Уильям Френн видели, как шестеро мужчин были застрелены, словно собаки, что филадельфийский банкир Роберт У. Дэниэл во время обратного рейса «Карпатии» захватил в свое единоличное пользование судовую радиостанцию. Все реальные факты противоречили этим сообщениям, но возбужденной публике было на это наплевать.

Воображение журналистов не знало пределов. Так, 19 апреля «Нью-Йорк сан» поместила рассказ, авторство которого принадлежало якобы пассажиру первого класса Джорджу Брейтону: «Сияла луна, и некоторые из нас наслаждались бодрящим воздухом, прогуливаясь по палубе. Капитан Смит находился на мостике, когда послышался первый крик впередсмотрящего, извещавший о том, что впереди виден айсберг. Я посмотрел и увидел, что его высота не менее 90 метров. Он находился примерно в 200 метрах от нас прямо по носу. Капитан Смит выкрикнул несколько команд, кое-кто из прогуливавшихся по палубе бросился к носу лайнера. Когда мы увидали, что столкновения не избежать, то бросились в корму судна. Потом произошло столкновение, и пассажиров охватила паника… Столкновение произошло примерно в 10. 30 вечера; около полуночи, как мне помнится, произошел первый взрыв котла. После этого, мне думается, капитан Смит проявил первые признаки тревоги…».

В результате интервью, взятого у матроса с «Карпатии» Джоунеса Бриггса, появился рассказ о симпатичном черном ньюфаундленде по кличке Ригель, прыгнувшем с палубы тонущего «Титаника», плывшем за спасательной шлюпкой до самой «Карпатии» и радостным лаем известившем капитана Рострона о своем прибытии.

В рассказах некоторых преобладали чисто субъективные моменты. Впередсмотрящий Реджиналд Ли, которому казалось, что с того мгновения, как его товарищ Флит заметил айсберг, прошла целая вечность, рассказывал журналистам о дымке на горизонте и вспомнил, что Флит будто бы сказал ему: «Если мы благополучно пройдем сквозь эту дымку, то считай, что нам повезло». Сам Ли не помнил, чтобы он говорил такое.

Один пассажир первого класса в интервью подробно объяснил репортерам причину своего присутствия в шлюпке № 7, первой покинувшей «Титаник»: «Все женщины в одном были единодушны: они отказывались сесть в шлюпку, пока в нее не сядут все мужчины. Они опасались вверять себя морской стихии в этих шлюпках. Требовалось большое мужество для того, чтобы заставить себя ступить в эти хрупкие скорлупки, раскачивавшиеся на скрипучих шлюпбалках.

Мало кто из мужчин отваживался предпринять такой шаг. Сзади ко мне подбежал один из помощников капитана и закричал на меня: «Вы достаточно сильный мужчина, чтобы грести веслом. Прыгайте в шлюпку, а то нам никогда не удастся эвакуировать женщин». Я был вынужден так и сделать, хотя, признаюсь, корабль казался мне куда как безопаснее, чем любая из этих крохотных шлюпчонок».