Водитель включил магнитолу, и в думы журналиста ворвался летящий припев:

Ноиро вздрогнул. Это был её голос! Он слышал его тогда, ночью, в домене, а теперь Нэфри пела совсем о другом, с аккомпанементом, яростно и дерзко, будто пытаясь доказать кому-то свои силы. В этой песне не было ничего от лиричности той баллады о юных девственницах.

— Это была молодая кийарская этногруппа «Создатели» со своей солисткой Нэфри Иссет! — с раздражающим оптимизмом прихлебывая воздух, защебетала известная радиослушателям Мейти Мит, ди-джей одной из волн музыкального направления. — Сегодня стало известно, что певица пребывает в коме уже третий день, а известные источники СМИ недавно сообщали также о том, что девушка находится в интересном положении. Мы присоединяемся к пожеланиям поклонников группы и надеемся на скорое выздоровление Нэфри, а также на благополучие ее будущего крошки. А теперь у нас на очереди…

Ноиро взглянул на водителя:

— Можете повернуть к какому-нибудь ближайшему музыкальному магазину?

— Если надо — повернем! — хмыкнул тот.

К Дэсвери Ноиро приехал с тремя дисками, на которых были записаны композиции «Создателей», однако у самых ворот журналисту позвонили. Взмолившись Святому Доэтерию, чтобы это был не Гэгэус из редакции, журналист взглянул на дисплей, где определился номер, и не на шутку удивился: вместо циферок высвечивались птички, рядком сидящие на проводе.

— Сотис! Мы с вами говорили вчера у фонтана. Вспомнили?

— Да.

— Не вздумайте навещать ее, — в голосе Ту-Эла послышалась враждебность. — Что бы ни взбрело вам в голову, в больнице вам делать нечего.

— Я знаю, — кротко ответил Ноиро.

Музыкант смягчился:

— Я буду держать вас в курсе. Мы все приходим к ней по очереди, но пока всё без изменений. Няни на местах, безвылазно.

— Спасибо.

— Не за что. До связи.

Дисплей стал гаснуть. Птички зачирикали и разлетелись.

Гости Сэна Дэсвери сидели на громадной террасе с видом на скалы и море. Осторожно оглядевшись, знакомых журналистов Ноиро не заприметил. Да и о политике здесь не разглагольствовали.

Ничуть не изменившийся после поездки в Рельвадо, Сэн Дэсвери с тревогой взглянул на костыль под мышкой у Ноиро:

— Что с вами сталось, друг мой?!

— Неловко упал в горах. А…

— А мэтр Сокар перед вашим приездом отправился взглянуть на пещеры и очень просил, чтобы мы с вами присоединились к ним с мэтром Гиадо, — опередил его вопрос хозяин дома.

— Мэтром Гиадо?

— Да, с вашим тезкой, Ноиро Гиадо, который расшифровывает таблички-вальди. Так вы не против прогулки? Если вам затруд…

— Нет, я в порядке.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Воды, если можно.

Морщинки тут же собрались у глаз Дэсвери, а белоснежные зубы украсили его неподражаемую и любимую всеми кемлинами улыбку. Ноиро осушил стакан, и они отправились через сад внутреннего дворика к второму выходу.

— Так что, Ноиро, быть может, вы надумали принять участие в моей программе? Это было бы логическим продолжением моей недавней беседы с господином Сокаром, и он согласен участвовать вместе с вами в съемках новой передачи.

— Об этом я еще не думал, — честно признался журналист.

— Вы не подумайте, что я давлю или тороплю… Мы не гоняемся за высокими рейтингами, тем более в сложившейся политической обстановке о каких можно говорить рейтингах?

Ноиро согласно кивнул. Дэсвери попытался уточнить, как случилось несчастье в Рельвадо, но молодой человек дипломатично уклонился от прямого ответа, переведя все в шутку.

Две мужские фигурки маячили вдалеке, на скалах. Кажется, тут неподалеку была та самая промоина… Один из мужчин помахал им рукой.

— Сокар, — признал телеведущий. — Углядел нас с вами в бинокль.

Рато Сокар был моложав и потрясающе азартен во всем, что казалось познания мира. Все читалось на открытом улыбчивом лице со впалыми щеками и ярко-синими глазами сузалийца. Песочного цвета волосы вились, их трепал морской ветер, раздувая с высокого выпуклого лба. Он был высок, жилист, худощав, явно хорошо тренирован физически и загорел не по-здешнему, каким-то красноватым загаром, каким отливает кожа дикарей в Рельвадо. И только очутившись совсем близко, Ноиро разглядел у него приметы куда более старшего возраста.