Крики прекратились.

То, что выглядело как «универсал», ело одежду и обувь Джулианн Вернон. Единственное, чем оно побрезговало — сотовый телефон, который теперь лежал рядом с трубкой Дага Клейтона.

По завершении трапезы оно с тем же теннисным хлопком вновь приняло форму автомобиля.

В «коневозке» ДиДи заржала и ударила копытом. Она была голодна.

— Мама, папа, смотрите! Лошадница! Вон ее машина, видите? Видите? — воскликнула шестилетняя Рейчел Люссье.

Карлу не удивило, что именно Рейч заметила фургон — пусть она и ехала на заднем сиденье. Никто в семье не мог сравниться с ней в наблюдательности. Глаз-рентген, как иногда говорил отец; одна из тех шуток, в которых и шутки-то нет.

Джонни, Карла и Блэйк, которому исполнилось четыре, носили очки. Все Люссье носили очки — и по материнской, и по отцовской линии. Кто знает, возможно, даже их псу Бинго пригодилась бы пара: иногда он не замечал противомоскитной сетки, когда хотел выбежать на улицу. А вот Рейч избежала семейного близорукого проклятия. В последний раз у окулиста она прочитала всю чертову таблицу, до последней строчки. Доктора Стрэттона это поразило. «Она бы прошла тест на пригодность в военно-воздушных силах», — сказал он Джонни и Карле, на что Джонни ответил: «Может быть, когда-нибудь и пройдет. У нее все в порядке с охотничьим инстинктом — по крайней мере, когда дело доходит до младшего брата».

Карла тогда толкнула его локтем. Впрочем, Джонни сказал правду. Она слышала, что конкуренция среди малышей не так сильна, если дети разнополые. Что ж, в таком случае Рейчел и Блэйк служили тем самым исключением, что подтверждает правило. Иногда Карла думала, что двумя словами, что ей приходится слышать чаще всего, являются «это» и «начал» — лишь местоимение между ними варьировалось в зависимости от ситуации.

Первую сотню миль они вели себя довольно спокойно. Частично из-за визита к родителям Джонни (после него у детей всегда хорошее настроение), частично из-за нейтральной полосы, которую Карла создала между ними с помощью книжек-раскрасок и кучи игрушек. Но после остановки на перекус и туалетные нужды в Огасте ссоры возобновились. Наверняка из-за мороженого: давать детям сладкое в дальней дороге — все равно что заливать бензином костер, Карла знала это, и все-таки нельзя же им постоянно отказывать.

В отчаянии Карла объявила игру «Зоркий глаз» и начала вести счет очкам, которые присуждала за каждого садового гнома, колодец или статую Девы Марии. К сожалению, магистраль была пустынной — много лесов, мало дорожных построек — так что к моменту, когда Рейчел увидела фургон рядом со старой стоянкой «81 Миля», дети уже стали напоминать Карле старых ворчунов.

— Хочу снова погладить лошадку! — потребовал Блэйк. Он начал молотить ногами по сиденью, как самый маленький в мире брейк-дансер. Его ноги уже доставали до водительского кресла, что Джонни находил весьма раздражающим.

«Напомните мне, зачем я хотел завести детей, — думал он. — О чем я, скажите на милость, думал. Точно помню, какая-то причина была».

— Блэйки, не пинай папино кресло, — сказал Джонни.

— Хочу снова погладить лаша-а-а-адку!
– завопил Блэйк, и его ботинок воткнулся в спину отца с особой жестокостью.

— Вот ты лялька, — подала голос Рейчел из своей демилитаризованной зоны. Произнесла это как Большая Девочка, снисходительно — такой тон гарантированно выводил Блэйка из себя.

— Я НЕ ЛЯЛЬКА!

— Блэйки, — сказал Джонни, — если не перестанешь пинаться, папочка возьмет свой большой нож и отрежет тебе ножки до самых лоды.

— Сломалась, похоже, — перебила его Карла и указала на оранжевые конусы. — Видишь эти штуки? Притормози.

— Родная, мы не можем просто так взять и встать на аварийную полосу.

— Да нет, припаркуйся рядом с теми двумя. Возле стоянки. Там есть место, и ты никому не будешь мешать — стоянка-то закрыта.

— Не знаю как ты, а я хочу вернуться в Фалмут до темно.

— Просто притормози, — Карла услышала в своем голосе угрожающие нотки, этот голос не терпел возражений. Нехорошо. Сколько раз она слышала, как Карла разговаривает с братом точно так же, доводя того до слез?

Убрав повелительные интонации и смягчив тон, Карла добавила: «Эта женщина была так добра с ними».

Они столкнулись с ней в «Деймонс». Лошадница (сама размером с коня) стояла рядом с фургоном, ела мороженое и чем-то кормила прелестную маленькую кобылицу. Карле показалось, что батончиком мюсли.

Джонни, державший детей за руки, попытался пройти мимо, но Блэйка это не устраивало.

— Можно погладить вашу лошадь? — попросил он.

— Это будет стоить тебе четвертак, — ответила крупная женщина в коричневой ездовой юбке и улыбнулась удрученному выражению, появившемуся на лице мальчика. — Брось, я шучу. Подержи-ка.

Она доверила рожок с мороженым Блэйку, который был так удивлен, что просто взял его, не помышляя о большем, и подняла мальчишку так, чтобы он смог дотянуться до лошадиного носа. ДиДи наградила изумленного Блэйка спокойным взглядом, обнюхала рожок, решила, что сможет без него обойтись, и позволила погладить себя по носу.