Они рассмеялись, и Хью добавил:

– Не спеши так, погоди, пока Лоррен не разузнает о нем все самое худшее.

– Спасибо за совет, друг, – ответила Анна, вновь водрузив очки на нос. – Во всяком случае, если я познакомлюсь с этим мужчиной, я буду знать, как ему польстить. Услуга за услугу: я думаю, что тебе, Хью, нечего беспокоиться по поводу этого постояльца – он тебе не соперник.

– Нет, – ответил он и отрывисто засмеялся. – Хотя мужчина довольно приятный и славный. Да и Лоррен определенно не его типа. – Хью задумчиво посмотрел на нее. – Вряд ли он станет за ней ухаживать.

– Почему? Со мной что-то не так? – раздраженно спросила Лоррен.

– Не совсем так, – медленно ответил Хью.

Лоррен ожидала от него совсем другого ответа. Он должен был сказать, что с ней все в порядке. Если даже Хью, надежный, заслуживающий доверия, такой милый Хью думает, что с ней что-то не так… А он упорно продолжал развивать свою мысль:

– Алану Дерби нужна совсем другая женщина – утонченная, искушенная в такого рода делах и более… более… – Он никак не мог подыскать нужное слово.

– Элегантная? – подсказала Лоррен.

Хью молча кивнул, и Анна заметила, что ее подруга начинает свирепеть. Она решила вмешаться, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Ребята, – сказала она, – мы с вами ступили на скользкую тропинку. Давайте быстренько сменим тему, пока кто-нибудь не вышел из себя.

– Мне все равно пора в класс, – ответил Хью и ушел.

Анна и Лоррен тоже разошлись по своим аудиториям.

Весь день Лоррен вела уроки в разных группах: от самых маленьких школьниц, которые то и дело хихикали и шептались, до учениц шестого класса, смышленых и дисциплинированных, порадовавших ее своей готовностью заниматься и серьезностью подхода к занятиям. И все это время она не переставала думать о том, что сказал Хью. Его слова мучили и терзали ее. Лоррен вспомнила, что говорила ей мать: «Ты чопорная и слишком замкнутая, и это все написано на твоем лице», – и на душе у нее стало еще тоскливее.

Вечером Лоррен долго и пристально рассматривала себя в зеркало. Впервые ей вдруг захотелось что-то изменить в своей внешности. «Мне всего двадцать шесть, а выгляжу даже старше», – со страхом подумала она, глядя на блеклое лицо, не тронутое косметикой, и туго стянутые сзади каштановые волосы. Лоррен детально изучала черты своего лица: решительный изгиб бровей, неплохой формы нос, довольно сносные губы, голубые глаза и длинные загнутые ресницы – и все это портило то выражение одиночества и ухода в себя, которое светилось в ее взгляде.

Дома никого не было, и девушка направилась в комнату матери, чтобы взять ее косметику. Она долго подбирала подходящие тона и наконец поздравила себя с удачной находкой и довольно умелым для новичка использованием. Но поразительный результат, на который она даже и надеяться не могла, сразу же померк, как только она взглянула на себя в полный рост. Искусный макияж резко диссонировал с ее обычной одеждой, и Лоррен пообещала себе, что завтра, подведя баланс своим сбережениям, она непременно отправится после школы по магазинам и подберет себе что-нибудь вместо этого старья.

Это все слова Хью, говорила она себе, вот что заставило ее прийти к такому решению, и оно никак не связано с их жильцом.

Неожиданно рано вернулась с работы Берил. Застав дочь в гостиной и увидев ее преобразившееся лицо, она радостно воскликнула:

– Лорри, дорогая, ты изумительно выглядишь! Просто прелесть! Ты взяла мою косметику?

– Ты не возражаешь, мам?

– Возражаю?! Дорогая, я просто в восторге! Где Алан? – Она постучала в его дверь.

– Его еще нет.

– Как жаль! Я хотела, чтобы он посмотрел на тебя сейчас. Он только на днях говорил…

– Избавь меня от этой чепухи, – прервала ее Лоррен, не собираясь выслушивать пренебрежительные высказывания постояльца в свой адрес из уст собственной матери.

– Останься так, дорогая, – твердила Берил умоляюще, – пока он не вернется!

Но девушка, игнорируя просьбу матери, направилась в ванную.

Алан пришел поздно, когда Лоррен уже улеглась спать. Она слышала их с матерью разговор в гостиной. Берил поинтересовалась, как ему понравилась новая работа, и Алан ответил, что очень доволен.

– Я никогда еще не чувствовал себя таким бодрым после работы. Обычно я приходил домой совершенно измотанным – и морально и физически.

– Лорри уже спит, – сказала Берил и понизила голос.

Девушка догадалась, что мать сейчас рассказывает постояльцу об ее опытах с косметикой, и закипела от злости. «Как она может так меня унижать, – Думала она чуть не со слезами на глазах, – Относится ко мне, как к малому ребенку!» Она слышала, как засмеялся Алан, и уткнулась пылающим лицом в подушку. Никогда больше, поклялась себе Лоррен, не станет она пользоваться косметикой, даже помадой. Она останется для мистера Дерби такой, какой он уже привык ее видеть.