— Именно это мне сейчас и требуется… чтобы меня оставили в покое.

— Замечательно, я поняла твой намек!

Маргарет величественно удалилась, на прощанье громко хлопнув дверью.

Мать, однако, осталась стоять на месте.

— Салли, ты можешь поправляться в главном доме, а если не хочешь, я пришлю сюда Эдит ухаживать за тобой. Я, ни в коем случае, не оставлю тебя одну, пока не увижу, что тебе стало лучше и ты сама в состоянии о себе позаботиться.

— Хорошо, что вы так отнеслись к этому, миссис Уинслоу, — сказал Джейк, поднимая с пола свитер. — Нужно, чтобы кто-нибудь щелкал хлыстом рядом с вашей дочерью. Медики в больнице настроены очень категорично, они считают, что ей требуется круглосуточный уход, но вы же знаете, какая она неуправляемая.

— Еще бы! — Миссис Уинслоу закатила глаза. — Сколько историй я могла бы тебе порассказать… никакого времени не хватит. Я вижу, тебе надо идти?

Надо? Скорее, безумно хочется улизнуть, судя по тому, как он пятился к двери.

— Меня ждут кое-какие дела, — признался он.

— Да, конечно. Твое возвращение домой было ужасным, Джейк. Но спасибо тебе за все. Мы так тебе благодарны. Правда, Салли?

— Да, — кротко ответила она, готовая согласиться с чем угодно, только бы ее перестали терзать.

В голову опять вступило, и ей хотелось поскорее вернуться в постель.

— Тогда я вас оставляю. — Он улыбнулся совсем как в далеком прошлом, и она почувствовала слабость в коленях. — Постарайся вести себя хорошо, ладно?

— Какой хороший парень, — отметила ее мать после того, как дверь с глухим стуком закрылась. Она расправила постельное белье и уложила Салли под одеяло. — Когда поправишься, расскажешь мне, как вы оказались прошлой ночью вместе, именно в том отвратительном ресторанчике, дорогая моя дочь. — Маргарет говорит дело, — посещение таких мест портит твое доброе имя.

— Да, мам. Естественно, вы правы. Больше этого не повторится.

Не в состоянии выслушивать одну лекцию за другой, Салли закрыла глаза и, удивительно быстро расслабившись, погрузилась в мир снов, где по небу плыли облака, и стояла глубокая упоительная тишина.

В течение последующих нескольких часов, она несколько раз слышала, как Эдит подходила к ней. Один раз она даже осознала, что экономка дала ей таблетку, и она проглотила ее, запив прохладной жидкостью. Большую же часть времени, она проспала долгим исцеляющим сном.

Салли была не единственная, кто подвергся критике. Не успел Джейк войти в дом, как к нему ворвалась Колетт Бертон и подняла такой шум, что ее могла слышать половина соседей.

— Откуда такое неуважение? — кричала она, посреди роскошно обставленного фойе, размахивая перед его лицом утренней газетой. — Моя дочь обожала тебя, Джейк. Ты был смыслом ее жизни. Если бы она узнала, что спустя всего лишь одну неделю, после ее смерти, тебя поймают с другой, это разбило бы ей сердце! — Она разразилась громкими рыданиями. — И не с кем-нибудь, а с этой женщиной! Ты хотя бы о своей репутации подумал!

Джейк, не желая причинять ей боль, мягко сказал:

— Люди склонны неправильно истолковывать то, что видят, Колетт. Вчера у нас с Салли Уинслоу был исключительно деловой разговор.

— В забегаловке самого низкого пошиба? — с издевкой, фыркнула она, и он не мог не согласиться с ней, объяснение действительно звучало неубедительно. — Ты что, меня за дуру держишь?

Он пожал плечами.

— Как хочешь, можешь мне не верить, тут я ничего не могу поделать.

— Ты мог, хотя бы, попытаться вести себя достойно, ведь ты только что овдовел. С тех пор, как ты вернулся, твое поведение вызывает недоумение, Джейк. Ты безразличен ко всему до откровенной жестокости. На похоронах не проронил ни слезинки, наплевал на мою просьбу и привел Салли Уинслоу прямо к нам в дом. — Она опять махнула газетой, и пристально посмотрела на него своими запавшими глазами. — А теперь, спустя лишь три дня, ты преподносишь нам такое! Что нам остается думать?

— Что ситуация может быть намного глубже, чем вам кажется.

Ее слезы резко высохли, а по лицу пробежала тень тревоги.

— Что ты имеешь в виду? Что ты затеваешь?

— Я ищу мира для своей души.

— За счет моей дочери? Я с тебя шкуру спущу!

— Колетт, не провоцируй меня и не смей мне угрожать.

Она накинула на лицо маску добродетели.

— Разве я угрожаю? Джейк, я хочу тебе помочь.

— Лучше позаботься о себе, — ответил он. — Каждый из нас воспринимает эту трагедию по-своему. Смирись с тем, что у меня может быть собственное мнение.

— Нам нужно поддерживать друг друга в это трудное время, а не оставаться каждому со своим горем один на один. Может быть, я могу чем-нибудь помочь?

— Да, — сказал он. — Почему ты сочла нужным, вынести отсюда личные вещи Пенелопы, а не оставила их мне? И еще объясни, почему следователю дали указание прислать результаты вскрытия непосредственно Флетчер, а не мне?

— Как «почему»? Мы щадили твои чувства. За последние полгода тебе пришлось столько всего пережить, Джейк. Нам казалось, что не стоило оставлять все эти печальные напоминания. Мы хотели снять с твоих плеч как можно больше груза. В смерти Пенелопы нет никаких тайн, поэтому, зачем было беспокоить тебя неприятными подробностями следственного отчета? А что до ее личных вещей, то это не мужское занятие — перебирать женские тряпки и думать, что с ними делать. Если ты думаешь о ее драгоценностях…