Оценивая годы, проведенные фон Брауном в компании «Фэрчайлд», можно задать вопрос: какие новые концепции он выдвинул, какие программы инициировал? Ничего по-настоящему нового обнаружить не удается. Наибольшую активность он проявлял в поддержке прямых телевизионных трансляций, эта идея принадлежала не ему, но она имела коммерческий успех десятилетия спустя.

Большие космические приключения сворачивались, и выгорало топливо, которое их питало — соревнование между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Последний полет человека на Луну стартовал 14 декабря 1972 года. Тринадцатый и последний «Сатурн-5» поднял космическую станцию «Скайлэб» на орбиту 14 мая 1973 года. Три экипажа по три астронавта в каждом летали на «Скайлэб» на ракетах «Сатурн-1Б». Последний из них завершил свою миссию 8 февраля 1974 года.

Неистовое стремление в космос, охватившее Соединенные Штаты на целых 15 лет, угасло, став жертвой вьетнамской войны, разделившей нацию, разрядки в отношениях с Советским Союзом и постоянно меняющихся каждодневных приоритетов. Понимая это, администратор НАСА Джеймс Флетчер и его заместитель Джордж Лoy решили, что нужна организация, которая демонстрировала бы общественную поддержку не очень энергичных усилий в области исследования космоса. Они обратились за помощью к Эдуарду Улу из «Фэрчайлд индастриз», и он поручил вице-президенту по маркетингу Томасу Тернеру провести изучение существующих возможностей. Через три месяца Тернер предложил план некоммерческой научно-образовательной организации, которая была учреждена 13 июня 1974 года под названием Национальная космическая ассоциация. Затем Флетчер и Лоу провели сбор средств среди подрядчиков в аэрокосмической промышленности, получив около 500 тысяч долларов для поддержки новой организации. (Через год после образования ассоциации она была переименована в Национальный космический институт, чтобы избежать упреков в том, что это группа, лоббирующая интересы НАСА, что, в общем, соответствовало действительности. В 1986 году организация получила название Национальное космическое общество.)

В качестве главы организации Флетчеру и Лоу нужен был человек с хорошей репутацией в области исследования космоса и в то же время умеющий убеждать, который смог бы снова увлечь американцев космосом. Разумеется, они обратились к Вернеру фон Брауну. Первая его реакция была отрицательной. «Еще одна говорильня», — сказал он. Но Флетчер и Лоу настаивали, предлагая ему аудиторию и жизненную цель, которой он, казалось, лишился, покинув Хантсвилл. Фон Браун сдался и стал первым президентом Национального космического института.

Состав новой организации очень сильно отличался от состава Общества космических путешествий, вдохновлявшего фон Брауна и его молодых коллег сорок лет назад. Совет директоров Национального космического института состоял из признанных политиков, стареющих звезд шоу-бизнеса и руководителей корпораций. В правление института входили такие динозавры культуры, как сенаторы Барри Голдуотер и Губерт Хэмфри, президенты Национального географического общества и Университета Рокфеллера, телепроповедник Фултон Шин, комик Боб Хоуп, менее знаменитые личности из индустрии развлечений и пара бывших астронавтов. В качестве советников была призвана группа вышедших в отставку администраторов НАСА. Руководство Национального космического института, как и желание полететь на Марс, могло вызывать у американской молодежи, все еще переживавшей последствия вьетнамской войны, страх и отвращение.

Национальный космический институт был создан не для того, чтобы преследовать какую-то недостижимую цель, а для того, чтобы группа людей могла делиться мыслями в конференц-залах и на страницах журналов. Это было собрание, на котором Вернер фон Браун и его ученики могли следовать за его стареющей мечтой, не имея шансов на успех. Эффективность этой организации в деле возрождения интереса к космическим исследованиям можно охарактеризовать тем, что со времени ее основания в 1974 году ни один человек не вышел в космосе за пределы земной орбиты и ни одно правительство ничего подобного не планирует.

Сорок лет своей жизни фон Браун стремился к целям, для достижения которых ему нужна была помощь и поддержка других людей. В середине 1970-х годов ему нужна была поддержка американского народа и большой группы в конгрессе, чтобы продвинуть космические исследования дальше Луны, и он не мог получить этой поддержки. Возможно, чтобы справиться с отчаянием, чтобы достигнуть чего-нибудь самому, не нуждаясь в других, и просто ради испытываемого удовольствия, он вернулся к старому увлечению. После сорокалетнего перерыва он снова стал летать на планерах. В Хантсвилле фон Браун получил права на управление небольшим одномоторным самолетом. Затем он получил коммерческую лицензию, которая позволяла ему садиться за штурвал самолетов, привозивших в Хантсвилл и увозивших из него различные делегации. Придя в компанию «Фэрчайлд», он получил лицензию на управление гидросамолетами.

Но планеры — это нечто совсем иное, это самолеты без моторов. Они ловят воздушные потоки и, подобно хищникам и стервятникам, улетают на них ввысь и вдаль. Все, что их удерживает, — это воздушные потоки и способность пилота их использовать.

Еще подростком Вернер фон Браун летал на планере над горой Гальгенберг в родной Силезии. Теперь по утрам в субботу он ездил в Камберленд, штат Мэриленд, где снова состязался с воздушными потоками, планируя над Аппалачами. Этот спорт имеет свои уровни мастерства, и фон Браун продемонстрировал свое искусство и получил «Серебряный знак», воспарив на высоту 3353 метра над горами Адирондак в штате Нью-Йорк. «Серебряный знак» принадлежал ему одному; фон Брауну не пришлось просить кого-то о поддержке или что-то кому-то продавать, чтобы получить его.

Пятнадцатого июля 1975 года последний находившийся в рабочем состоянии «Сатурн-1Б» должен был доставить трех американских астронавтов на орбиту, где им предстояла стыковка с советским кораблем «Союз» с двумя космонавтами на борту. Соревнование уступило место попыткам сотрудничества в космосе. Вернер фон Браун присутствовал в Космическом центре имени Джона Кеннеди во время запуска корабля «Аполлон» по программе «Аполлон-Союз». Он был рад успешному запуску и, без сомнения, горд своими ракетами-носителями «Сатурн», ни одна из которых не потерпела аварию. Ни одна не взорвалась на площадке или в полете — результат, которого не достигла никакая другая конструкция ракеты.