Да о чем это она? Взаимопонимания там не было с первых же минут.

Поначалу Ольга Дмитриевна думала: молодо-зелено. Приживутся, привыкнут. Опять же гонор Янин немного побледнеет или хотя бы примет приемлемую окраску, как букашка, сливающаяся по цвету с листом, на котором сидит: я здесь есть, но не лезу на глаза, просто тихонько сижу себе… Увы! С годами становилось только хуже. Гонор превратился в гонорище, а сын — в несчастное создание.

Он никогда не жаловался Ольге Дмитриевне, ничего не рассказывал, блюдя лояльность. Ради чего? Можно подумать, Яна его по головке погладит за это.

— Тебе не надоело? — однажды гневно обрушилась на него Ольга Дмитриевна.

— Что именно? — Он делал вид, что не понимает, о чем это она, надеялся, видно, что ее настроение рассосется само собой, до того, как ему придется давать ответы на ее вопросы.

— Такая жизнь.

— Жизнь как жизнь, — нахмурился он. — Получше, чем у многих. Смотри, какая чудесная внучка у тебя растет.

— При чем тут Нюся? — отмахнулась Ольга Дмитриевна. — Не уходи от вопроса. Тебе разве не претит роль тряпки под ногами?

Сын едва заметно поморщился. Конечно, сравнение с тряпкой не выдерживало никакой критики, было банально до ломоты в зубах, на грани пошлости. Пошлость в семье Вересовых не приветствовалась.

Поморщился и промолчал. И Ольга Дмитриевна как-то мгновенно сдулась, утихла. Умел он так молчать, что не захочешь ни с расспросами приставать, ни свои собственные идеи выкладывать.

Наедине же с собой Ольга Дмитриевна часто эту тему обмусоливала. Ни к чему это не приводило, кроме бессонницы, и долгое время она не понимала, зачем вообще изводит себя подобным образом. Точнее, ей было неловко признаться себе в истинной причине происходящего.

Дело было в том, что, если она не будет себя искусственно накручивать, придется признаваться в очевидной истине: случается, что она искренне восхищается невесткой.

Она ведь прелюбопытная особа, эта Яна. Умная, энергичная, уверенная в себе, словом, полная противоположность любимому сынку Ольги Дмитриевны. Он конечно же славный мальчик, но совершенно неприспособленный к жизни. И это у него в крови. Сколько усилий Ольга Дмитриевна приложила, чтобы хоть как-то научить его справляться с жизненными тяготами. Все впустую. Он в точности повторял своего отца, который и в зрелости вел себя как наивный десятилетний мальчик, мечтающий о совершенном мире. Сыну была нужна сильная женщина. Яна как раз такой и оказалась.

Проблема заключалась в том, что Яну интересовала в жизни только одна персона — она сама.

Все остальные делились для нее на две категории: те, с кем нужно жить в мире, и те, на кого можно полностью наплевать. Мир, однако, в ее понимании выглядел так: я вам говорю, как делать, вы уж будьте любезны, сделайте, иначе не видать вам моего благорасположения. Скажете, ну и дьявол с ним, с ее благорасположением? Сын думал иначе. За Янино внимание готов был удавиться. В итоге он, конечно, выжил, но продолжал жить в чуть придушенном состоянии.

«Да, — подумала Ольга Дмитриевна, подходя к журнальному столику и беря в руки телефонный справочник, — жизнь диктует свои условия, в ней выдерживают сильнейшие. Или те, кто прилепился к ним. Мальчику нужна сильная женщина, но эта женщина должна еще и любить его, а Яна его не любила никогда, ни единого дня».

Боже мой, даже не вздрогнула, узнав, что муж пропал. А если он ранен, что, и это ее не проймет? Ольга Дмитриевна сглотнула подступивший к горлу ком и лихорадочно принялась листать телефонный справочник. Звонить. Звонить! Исключить самое страшное. Немедленно!

Значит, больницы и морги — за свекровью. Дальше что? Работа. Надо бы позвонить мужу на работу. Хотя, может быть, он уже на связи? Она набрала мобильный мужа. «Абонент временно…» Ясно. Где-то у нее был его рабочий телефон. Яна открыла вкладку «Контакты» в своем мобильнике. Так, муж… Интересно. Яна скривила губы. Рабочего номера не было. Где же он тогда? Она точно помнила, что записывала его. А вот звонила ли когда-нибудь по нему? Яна напряглась, вспоминая. Вряд ли. Зачем, когда есть мобильный?

Может, в блокноте? Яна потянула к себе сумочку, достала из нее блокнотик в кожаной обложке с логотипом компании, открыла его, пролистала. Ага, вот он! Яна набрала номер.

— Да? — ответил бесполый голос на другом конце провода.

— Здравствуйте, — сказала Яна. — Это фирма «Ретис»?

— Да, — отозвался голос. — Здравствуйте.

— А могу я услышать Дмитрия Вересова? — спросила Яна.

— Вересова? — переспросил голос. — У нас таких нет.

— Простите? — растерялась Яна.