— Это довольно грустная история. Порой мне казалось, что он любит не меня, а какой-то вымышленный образ. Ему нужен был идеал, которому он мог бы поклоняться.

— Ты не спала с ним? — Она отрицательно покачала головой. — Он женат?

— Нет, во всяком случае, когда я говорила с ним последний раз…

— Вы поддерживаете отношения? — Его голос был спокоен и сдержан, но какой-то неприятный холодок пробежал по ее коже.

— Он звонит мне время от времени. Для него важно знать, что у него есть друг.

— Не думаю, что он видит в тебе друга. Если ему нужен объект обожания, он мог бы найти кого-нибудь другого, — сказал он тоном, не позволяющим усомниться в его правоте. — Ты надолго взвалила на себя эту обузу, хорошо хоть вовремя смогла понять, что это замужество обернется несчастьем.

Ленни взглянула на его профиль, состоящий из резких линий и углов. Он только повторил то, что ей говорили другие и что она знала сама, но в его устах это звучало определенно и убедительно.

— Итак, что бы ты хотела делать вечером? — спросил он.

— О Стэнли, — взмолилась она. — Мне очень жаль, но я действительно неважно себя чувствую. Отвези меня домой, я выпью таблетку и лягу в постель.

Он свернул с оживленной трассы на тихие безлюдные улицы, ведущие к морю, и через несколько минут остановился около ее дома. Когда они поднялись в квартиру, проследил, чтобы она приняла таблетку от головной боли, потом поставил чайник. Они мирно пили чай. Стэнли протянул руки и усадил Ленни к себе на колени, он целовал ее, пока ресницы не сомкнулись, а рот стал податливым и ищущим.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — спросил он, его голос грубо напрягся. — Бедная девочка, ты выглядишь усталой и несчастной.

— Меня немножко знобит, — поежившись, призналась она. — Но ничего, проснусь утром, и все будет прекрасно. У меня всегда так…

Он прижался щекой к ее затылку, стук его сердца отдавался в ее груди, затем осторожно поставил ее на ноги.

— Марш в постель!

Улыбаясь, Ленни пошла в ванную комнату, с наслаждением встала под теплый душ. Сильные струи освежали тело, которое он заставил испытать такую страсть, ее руки скользнули по бедрам, поднялись к груди, и она задрожала, вспоминая…

Вытершись и надев ночную рубашку, достающую кружевной оборкой до пола, она распаковала свою сумку, когда Стэнли появился в дверях спальни.

— В постель, — скомандовал он.

Ленни улыбнулась:

— Хорошо, я оставлю это на завтра.

Его улыбка была мимолетной, но голос был полон значения.

— Если ты чувствуешь себя лучше без меня, я еду домой, но мне очень хочется остаться.

Внезапно глупые слезы потекли из ее глаз. Глотая их, она сказала:

— Я тоже хочу, чтобы ты остался.

Он раскрыл большую дорожную сумку.

— Только у меня нет пижамы.

Ленни тихо рассмеялась.

— Это ничего.

Он рухнул на постель, своими королевскими размерами соперничающую с его собственной, растянулся во всем своем нагом великолепии, согревая ее теплотой своих сильных рук, пока ее дыхание не стало ровным, а веки не сомкнулись. Она спала тихо и безмятежно.

На следующее утро, чувствуя себя совершенно поправившейся, Леонора лениво повернулась и поцеловала его небритую щеку, ликуя от сознания, что наконец она может видеть свое будущее так близко, стоит только протянуть руку. Я люблю этого мужчину, люблю так сильно, и он любит меня…

Такое пробуждение было внове для нее и приятно во всех проявлениях: хрипловатый со сна голос Стэнли, его ленивое потягивание, чувство удовлетворения в улыбке, слабое возбуждение от его поцелуев, стеснение в ванной и даже то, что он предпочитал очень крепкий кофе.

Ленни что-то напевала себе под нос, пока они готовили завтрак: апельсиновый сок, кофе и яйца-пашот для него, тост и томатный сок для нее. Я никогда не забуду эти мгновения, думала она улыбаясь, когда они сидели друг против друга за столом.

— Ты выглядишь как летнее утро, — сказал Стэнли ленивым хрипловатым голосом, не вяжущимся с горящей синевой его глаз. Взяв ее руку, он поцеловал ладонь. — Мне жаль оставлять тебя, но я не хочу начинать день с опоздания и должен идти.

Квартира опустела, и Леонора долго стояла у окна, перебирая в памяти подробности их совместной ночи. Даже обычная доза неприятностей в свежей газете не смогла изменить ее настроения, и она, продолжая улыбаться, пошла в свою мастерскую и принялась за работу. День был расписан до минуты. Перед ленчем позвонила Жаклин подтвердить, что они с Сомсом приняли окончательное решение.