В той же поездке с Озеровым приключилась еще одна история, которая затем превратилась в легенду. Дело было так.

На одной из тренировок Озеров решил вспомнить молодость и размяться вместе с футболистами. И надо было такому с лучиться, что за этой тренировкой наблюдал местный чемпион по теннису, шестая ракетка Бельгии. Оценив старание русских футболистов, он вскольз заметил, что в теннисе им везет гораздо меньше, чем в футболе. На что один из тренеров «Спартака» Николай Дементьев, сидевший рядом, сказал: «Это вы зря так говорите. Да у нас не только теннисисты прекрасно играют, у нас любой футболист, взяв в руки ракетку, обыграет нас в два счета». Эта фраза больно задела бельгийца, и он сказал: «Это какие-такие футболисты играют сильнее меня?» — Да вот хотя бы тот», — и Дементьев ткнул пальцем в сторону разминающегося на кромке поля Озерова. «Вот этот толстяк, который вместо того, чтобы вместе со всеми бегать по полю, стучит по мячу? Да он мне вообще не соперник!» И тут Дементьев пошел ва-банк. «Спорим, что мой игрок завтра обыграет вас без всякого труда?» Уязвленный бельгиец согласился, и спорщики ударили по рукам.

Как ни странно, но Озеров, узнав о том, в каком мероприятии ему предстоит участвовать, не встал в позу, а легко согласился поучаствовать в розыгрыше. То ли решил проучить зарвавшегося бельгийца, то ли рассчитывал получить свою долю от обещанного выигрыша. Короче, на корт он вышел. И показал все, на что был способен. Говорят, ошалевший от его потрясающей игры бельгиец пускался на самые различные ухищрения — то менял ракетку, то майку, то тапки, однако все равно проигрывал сет за сетом и в конце концов сдался на милость победителя.

В 1956 году Озеров вместе со своим учителем и наставником Вадимом Синявским оказался на Олимпийских играх в Мельбурне. И там ему пришлось принять участие в необычном соревновании — в скоростном распитии вина. Попал же он туда следующим образом.

В соревновании участвовал владелец радиодома, откуда велись репортажи с Игр. А занимался он этим «спортом» вот уже 20 лет. Он и бросил в сторону советской делегации фразу о том, что, мол, русские в этом деле — слабаки. Наши решили доказать обратное и выдвинули в качестве «игрока» Озерова. Соревнование было обставлено на должном уровне. Судья был нейтральный — из Канады, вино было отменное, разлитое в три бокала. Поединок начался. Озеров довольно ловко опрокинул в себя подряд три бокала и победил австралийца. Однако судья усмотрел нарушение правил: где-то у Озерова пролилась капля. Было решено провести переигровку. Опять налили три бокала. Но в этом поединке Озеров посрамил Отечество — проиграл.

В 1958 году Озерову посчастливилось присутствовать на двух крупных международных соревнованиях: на чемпионате мира по хоккею с шайбой в Осло и чемпионате мира по футболу в Стокгольме.

В Осло представителей наших средств информации было мало — пара-тройка журналистов и комментатор Озеров. Последний уже пообвыкся к заграничным турне и вел себя на удивление раскованно, чем приводил своих коллег в сильное недоумение, если не в трепет. К примеру, на многих матчах лично присутствовал король Норвегии Улаф IV, и когда он проходил мимо того места, где находились советские журналисты, Озеров приветствовал его фразой из популярного тогда спектакля Театра оперетты «Белая акация», которую произносил Яшка-буксир: «Общий привет, Ваше Величество!» Король, естественно, подвоха не понял, поэтому радушно улыбался и снимал шляпу перед Озеровым. Коллеги комментатора были в шоке.

На чемпионате мира по футболу ситуация была несколько мной — в состав советской делегации входило три десятка чеювек, в том числе и спортивные чиновники самого высокого ранга, — и Озеров вел себя уже менее раскованно. Но сам турнир был событием. На нем впервые на международной арене дебютировало 17-летнее бразильское чудо под именем Пеле. Говорят, когда нашему тренеру Гавриилу Дмитриевичу Качашну сообщили, что у бразильцев будет играть «какой-то мальчишка», он даже не принял эту информацию всерьез. Сказал: пуганите его как следует, и все дела. Но пугануть не получиюсь — бразильцы выиграли у нас со счетом 2:0.

В 1959 году Озеров вместе с футболистами московского «Спартака» побывал в Уругвае. Там с ним произошла исторая, увы, весьма характерная для тех лет. Дело было так.

Озерова поселили в гостинице в одном номере с заместителем руководителя советской делегации. Поездка приближалась к концу, когда однажды вечером Озерову передали: вас на вхоле в гостиницу ждет некая дама. Озеров удивился — никаких встреч он никому здесь не назначал, но из любопытства спустился. В холле его действительно ждала женщина, которая представилась большой поклонницей Московского радио и комментатора Николая Озерова в частности. И в знак благодарности за прекрасные репортажи передала Озерову два свертка.

Когда Озеров вернулся к себе в номер, там уже, сгорая от нетерпения, его поджидал сосед — заместитель руководителя делегации. Озеров рассказал ему о встрече с незнакомкой, показал свертки. И тут же предложил взглянуть на их содержимое. Сосед сделал вид, что ему это неинтересно, даже сказал:

— Зачем же… Так хорошо упаковано…

Но Озеров возразил:

— А вдруг там бомба или что-нибудь антисоветское?

Короче, подарки они распечатали. В первом свертке была пластинка, а во втором — огромный кусок восхитительной ветчины.

— Что будем делать? — спросил у Озерова сосед, когда оба свертка были распечатаны.

— Пластинку отвезу к себе на радио, а ветчину съедим — не везти же ее в Москву!

Так они и сделали. Но на этом история не закончилась.

Через несколько дней после прилета в Москву Озерова внезапно вызвали на ковер к начальству.

— Вы получали в Уругвае подарки?

— Получал, — признался Озеров, поначалу даже не сообразив, каким образом руководство узнало об этом, ведь посвященных было всего двое: он и его сосед.