– Вот ты где. Давай лапу, и пойдем на нары. Тебя как звать-то? Я – Катерина.

– Как Катерина? Так вы женщина?

– Понятно! Ты меня за мужика приняла и уже настроилась, что я тебя сейчас трахать буду. Вот умора! Правда, голос я себе крепко подсадила. Пропила и прокурила… Так как тебя зовут?

– Ольга.

– Пойдем на нары, Ольга. Там и поговорим. А насчет секса не бойся. Я не по этой части. Я мужиков люблю… И они меня когда-то любили. Сейчас с этим сложнее стало.

Свет в камере включили в семь утра. Катя проспалась, полностью протрезвела и уже не казалась такой страшной. Более того – Ольга с грязным поцарапанным лицом и в рваной кофте могла выглядеть еще хуже.

Катерина имела фамилию Маслова и вчера вечером она пересказала Ольге историю про свою полную тезку. Про ту, о которой написал граф Толстой… Жила девушка Катя в горничных, соблазнил ее барин и уехал. Выгнали ее из барского дома, и пошла она по рукам. Потом ее сослали в Сибирь, а барин одумался и стал переживать… Оленька знала, конечно, этот сюжет, Но здесь в кутузке на нарах и в пересказе женщины с грубым голосом эта история звучала так трогательно, так душещипательно…

Утром никто не собирался их допрашивать. И никто не собирался их кормить. Они сидели рядышком и разговаривали.

– Я почему пью, Ольга? А потому, что веры никому нет. Мой первый клялся в любви. Я поверила и отдалась, а он сразу меня и бросил. Второй – то же самое. И третий, и пятый.

– А четвертый?

– Все они, Оленька, одинаковые! Все и везде. И в любви, и в политике. Ты думаешь, я Андрюху Гуркова не знаю? Так мы с ним в одном классе учились. Он всегда бандитом был, а сейчас кандидат… Боюсь я его.

– Почему это?

– Я ему крепко однажды врезала. Давно это было. Приставал он ко мне, но как-то зло без нежности. Попросил бы ласково, я бы и так дала. Нет – подкараулил меня в лесу и завалил на травку. Ну я так ему коленкой между ног врезала, что он ужом по этой полянке ползал… Боюсь, что я ему все там отбила. Станет мэром – наверняка мне припомнит.

– А почему Гурков против Комбината так ополчился?

– Сама не понимаю. И люди все, как белены объелись. Своей выгоды не видят. На Комбинате люди работать будут. Мужики деньги будут зарабатывать. А то сейчас пьют хуже нас. Всех бы их удавила, бездельников… А я, Ольга, решила с водкой совсем завязать. Может, и женюсь еще, ребенка рожу. Мне всего-то тридцать семь… Ты как, подруга, думаешь – я правильно решила?

Родители Славы Зуйкова на неделю уехали в санаторий, и Сильвер решил впервые переспать с Вандой. Не в переносном смысле – это-то они совершали регулярно. А в прямом – провести с ней семь ночей и поспать вместе, рядышком.

Ванда даже обрадовалась такому варианту. Пусть на неделю, но это очень полезно пожить в формате гражданского брака. Уж она-то знала, что жених и муж – две разные вещи.

Для разовых встреч она для него наряжалась и обливала себя духами. А пусть теперь посмотрит на невесту в бигудях и в халате… Она знала, что слегка храпит по ночам. Вот пусть послушает! Если не разлюбит, то есть перспектива…

На третью ночь Ванда почувствовала к нему материнскую нежность. Двадцать два года, но он совсем еще ребенок. Она не сказала ему о своих бывших мужьях, а он даже не попытался узнать о ее прошлом… Час назад в любовном порыве она говорила ему разные ласковые слова и машинально произнесла: «Единственный мой». А этот дурачок решил, что он у нее первый мужчина.

Глупышка… Еще недавно он совсем не понимал, как делаются дети. Ей пришлось его учить, но делать это тонко и деликатно. Пусть думает, что сам до всего дошел и сам научил ее.

И спит как маленький ребенок. При каждом выдохе чмокает, выпячивает губы и смешно гримасничает… Его вполне можно полюбить. Как ребенка, которого у Ванды, возможно, никогда и не будет.

Надо только сменить квартиру. Иначе кто-нибудь из соседок непременно ляпнет Славику, что он у нее не первый, не второй, не третий и не четвертый. А по большому счету и не пятый, а так – тридцатый или сороковой. Всех не упомнишь!

Всех подруг – вон! А Ольгу предупредить, чтоб не трепалась на этот счет. Впрочем, Крутова никогда не предаст!

Ванда аккуратненько встала с кровати и прошла в холл. Там в зеркале она могла осмотреть себя в полный рост… Хороша! Но уже не первой свежести. И животик чуть нависает. И пятнышки какие-то на коже, и морщинки не там, где надо… Надо остановиться наконец! Пусть пятый муж будет последним. Надо забыть все, что было раньше и считать Славика первым и единственным… Ванда вдруг почувствовала, что у нее это может получиться. От этого стало приятно и радостно. Захотелось разбудить своего родного Сильвера и выплеснуть на него свою любовь… Но нет! Пусть мальчик отсыпается. Он устал. Нельзя его перегружать.

Ванда вздрогнула от неожиданного звонка. Она никак не ждала гостей в час ночи.

Она забежала в комнату и схватила халат – неудобно подходить к двери совершенно голой… Славик проснулся, прошептал: «Кто это там?» и сразу заснул, повернувшись на другой бок.

Через глазок было видно, что на площадке двое солидных мужчин. Солидных, в смысле роста и габаритов. И одеты прилично – оба в кожаных куртках.

– Кто там?

– Откройте. Милиция.

– А почему так поздно?

– Срочное дело. Мы не задержим вас надолго. Три вопроса и мы уйдем.