Это было настолько печально, что в ближайший месяц правнук князя Яблонского мог запросто загреметь в бомжи. Добрый дедушка завещал квартиру ветеранам! А ему, родному внуку, оставил мираж в синей папке… Самое грустное, если клад уже нашли. Давно нашли, в какие-нибудь тридцатые годы, когда там над Ливадией стали строить санаторий под красивым названием: «Сибмортрансблин».

Или немцы могли взорвать… Чисто случайно – летел самолетик, сбросил бомбочку, и прадедушкин кладик смешался с крымской землей. Ищи и свищи!

Артем запер за собой дверь, включил свет и бросил синюю папку на стол, где живописно разместились остатки вчерашней трапезы.

Был второй час ночи, но спать было нельзя. Небольшой опыт просмотра детективных фильмов шептал, что злые люди будут охотиться за ним и за синей папкой.

За такие деньги его могут убить! Элементарно! Придут трое с автоматами и начнут стрелять в живот… Сон был на пороге, но ушел, даже не постучавшись.

Комар вспомнил, что у него есть три очень похожие папки – синие, с тесемками, но поновее.

Он решил сделать так – настоящие документы оставить, как есть, и правильную папку пометить крестом. А еще сделать три липовых комплекта. Это будет приманка для дураков.

Три часа у Артема ушло на изготовление фальшивок. Он всяческими способами старил бумагу и наносил на нее ложные цели…

Сочинять было очень сложно… В настоящих документах был состав ценностей, схема и ее описание. Все очень подробно, но были и такие слова: «…в десяти шагах сосна в мой рост с обломанной правой веткой».

Не хило, да? Через сто лет искать сосенку в метр семьдесят пять ростом. Да еще без правой веточки… Правда, там были и более долговечные указатели: валун, похожий на голову Черномора, площадка, с которой видны ялтинский маяк и водопад…

В листочках с перечнем вещей было все понятно. Вероятно, это перевозилось на трех машинах, и на каждую был составлен список ценностей и фамилии сопровождающих. Это выглядело примерно так: «Авто номер пятнадцать. Шофер – Иван Ситников. Охрана – юнкер такой-то, юнкер сякой-то»… Всего по пять юнкеров на каждую машину… Дальше начиналось самое интересное! Золото в слитках – сто пудов на машину. По двадцать чемоданов с коллекционными винами высшего разряда и с документом на каждую бутылку. И еще – в каждой машине по три ящика из категории «Личные вещи хозяев». А в скобочках – бриллианты, иконы, письма, подвенечная фата…

К трем часам ночи Артем взмок. Не от трудов праведных, а от соблазна. Он, наконец, начал понимать, что он потомок князя и наследник всего этого.

В какой-то момент Комар встал и в предрассветной тишине отчетливо произнес: «Я есть князь Артем Тарасович Яблонский!»

К утру Артем завершил работу. Каждая фальшивая папка была маленьким шедевром. В текстах и в схемах он фантазировал, как мог. Комар описывал скалы, похожие на груди, корявые сосны о четырех стволах, расщелину, внутри которой горячий родник…

Артем завел будильник и одну из липовых папок положил на стол, на самое видное место… Завтра он сядет на поезд и поедет в Ливадию, в гостиницу Стручер… Хорошо, что сразу после смерти деда он заглянул к депутату, живущему наверху… Депутат добрый. Он любил деда. Он в один момент помог с отелем… И билет на поезд депутат заказал…

Артем провалился в сон, довольный собой, довольный депутатом Кулябко, довольный синими папками, которые отведут от него нехороших людей…

Спал он недолго. Уже через час кто-то накинул на него подушку и начал бить, стараясь попасть ниже пояса.

Артем выл от боли и обиды… Еще бы не обидно. Какая-то сволочь в шесть утра без объявления войны… И бьет, гадина, в самые нежные места.

Правда, если так тщательно бьет, то значит, что убивать не собирается. И подушкой он придавлен для вида – если кто собрался задушить, то зачем ему бить в самое солнечное сплетение? Логично?

Вскоре Комар прибалдел и отключился. А когда включился, то в квартире было тихо… Он встал и пошел, сгибаясь в три погибели – мужики поймут почему.

В квартире был идеальный порядок. Вернее, беспорядок, но точно тот, который сотворил сам Артем Тарасович… Бандит ничего не тронул, кроме синей папки, которая, как приманка лежала на самом видном месте.

Налетчик вполне мог быть одиночкой. Голосов он не слышал, а бить вполне мог один мужик: правой рукой держа подушку, а левой нанося удары в то место, которое до сих пор ноет.

Голова у Артема светлела постепенно, по мере того, как отпускала боль между ног… А почему он сказал «один мужик». Любая баба и даже хрупкая девушка вполне могла зажать спящего подушкой и бить, бить, бить…

Артем попытался выпрямиться, но ноющая боль, идущая из самого нутра, не позволяла разогнуть спину.

Он доковылял до своей всклокоченной кровати, поправил искусанную подушку и попытался продолжить сон… Сон не шел.