Баланчина знала номер машины, она видела фото Георгия, но ей хотелось услышать отзыв – еще большую галиматью…

И Вачнадзе ответил: «У нас в Пензе в сентябре гололед».

Сначала они ехали молча. Зоя отходила от стресса и смотрела на красоты. А Гога не мог отвлекаться от извилистой дороги с ущельями справа и слева…

И вдруг горы расступились…

Когда они выехали в долину, то где-то впереди показалась Пицунда. Вачнадзе свернул влево и остановил «Жигули» за виноградниками.

Они вышли размяться, и только тут Гога заметил, что его пассажирка не просто хороша, как любая другая женщина, а прекрасна и заманчива. Он даже начал робеть, боясь заговорить первым.

А Зоя мельком глянула на Вачнадзе и сразу определила, что это вполне нормальный мужчина. Грузин, как грузин! И усы есть, и взгляд с хитринкой…

– Скажите, Гога, куда мы с вами сейчас поедем?

– Сначала в Сухуми, а утром в горы… К ночи перейдем границу с Грузией.

– Понятно, Гога… А послезавтра еще двоих поведешь? Так же в два раза опасней. Да?

– Правильно говоришь, Зоя. Но…

– Никаких «но». Через границу пойдем вместе… Ты послезавтра где с ними встречаешься?

– В Гагре. Там, где автобус с туристами делает первую остановку… На проспекте, напротив ресторана «Гагрипш».

– Понятно, Гога… Там и пансионат есть?

– Есть.

– Тогда едем в пансионат «Гагрипш» и ждем ребят до послезавтра.

– Как скажешь, Зоя!.. Но сейчас еще бархатный сезон. Номера, конечно, есть, но только люксы. И только для любимых гостей.

– Не бойся, Гога. Я с тобой!.. А со мной много долларов. И с ними я везде «любимый гость»…

Через сорок минут они стояли в холле пансионата «Гагрипш»… Поскольку на Кавказе такими вещами должен заниматься мужчина, то у стойки администратора стоял Вачнадзе. Он сжимал в руке пачку зеленых банкнот, которые дала ему Зоя.

А сама Баланчина, как скромная женщина Востока, стояла в трех шагах позади.

Администратор – женщина с красивой проседью в густых черных волосах, с сомнением смотрела на Гогу, который был одет, как турист, собравшийся лезть в горы.

– Уважаемый, весь пансионат занят. Свободных номеров нет… Вот табличка – на ней всё написано.

– Понимаю, красавица. Но нам очень нужен люкс. Две штуки…

– Даже две?

– Две!.. Или одна.

Гога обернулся и вопросительно посмотрел на Зою… Та согласно кивнула.

– Не надо две, красавица. Можно один люкс… Мы разместимся!

– Уважаемый! Один люкс у меня есть, но на них броня.

– Спасибо, красавица!.. Мы согласны и с броней.

– Уважаемый!.. Броня, она потому и броня, что не каждому дается!.. Она предназначена только для самых важных гостей. Для самых нужных и ценных.

Вачнадзе поднял правую руку, которая висела под стойкой, и веером разложил перед администраторшей пачку долларов.

– Дорогая моя! Сейчас я и есть твой самый важный, нужный и ценный гость… Здесь три тысячи баксов. А нам нужна всего ночь, завтра – день и еще ночь… Есть вопросы?

– Есть!.. Давайте ваши паспорта.

Администраторша вместе с документами сгребла доллары, прощупывая их и просвечивая на приборчике… Все баксы были подлинные!

Взглянув на паспорта, она с легкой усмешкой предупредила:

– В люксе даже дивана нет. Только кресла… А кровать одна, семейная… И одеяло общее.

Вачнадзе с глупым видом повернулся к Баланчиной и вопросительно посмотрел на нее… Зоя помедлила пять-семь секунд и кивнула, соглашаясь с таким вариантом.

Пока Гога ждал оформления номера, он что-то бодро мурлыкал, а ноги сами плясали лезгинку…

День был сложный. Они очень устали. Но их первая ночь была великолепна!..

А вторая еще лучше!

Баланчина вела себя сдержаннее, но, судя по всему, она была очень довольна… А Вачнадзе вообще сиял от радости, как блин с маслом! Он топорщил усы и улыбался, демонстрируя белоснежные зубы…

Любовники не знали, что именно в эту ночь в Сочи, в подвале особняка на улице Джапаридзе из своих камер вышли трое узников…

По подвальным коридорам они двигались осторожно, прижимаясь к стене…

Троица бывших пленников была похожа на разведгруппу в тылу врага.

В авангарде шел Артур с поднятой вверх левой рукой. Он постоянно шевелил пальцами, но его знаков никто не понимал.

Замыкающий Сорин все время оглядывался, охраняя тылы группы.

Поднявшись на первый этаж, все замерли на минуту и прислушались.