Шрифт:
– Согласна, товарищ полковник.
– Тогда лети домой, переоденься, нацепи макияж, а я к девяти за тобой заскочу… И в ресторане не называй меня полковником. Там я для тебя просто Петя, твой любимый муженек.
– Поняла, товарищ полковник… Разрешите выполнять?
Через два часа они уже были в клубе «Золотая ящерица». Юбилей у Евдокии Пугиной ожидался грандиозный! На уровне мировых стандартов для миллионеров среднего звена.
Гостей было не более ста. Каждый в отдельности был, вероятно, нормальным и даже милым человеком, но все вместе изображали высшее общество, которое знает себе цену.
Прежде чем сесть за стол, все неторопливо гуляли в китайском зале и в зимнем саду, где птички и фонтан с рыбками. Каждый ходячий держал бокал с жидкостью. При встречах раскланивались и широко улыбались.
Потемкину с Ириной пришлось включиться в эту круговерть – перед банкетом положен фуршет.
Ровно в десять ударили в настоящий гонг, и публика потянулась к столам… Тосты следовали размеренно. Каждый тостующий старался показать свою яркую личность. Никто не желал гражданке Пугиной просто счастья, здоровья и успехов в личной жизни. Получив возможность сказать, все старались, чтоб их запомнили, и чтоб Константин Пугин был доволен. Доброе знакомство с такой личностью – очень полезная вещь!
Поближе к концу вечера пришлось говорить и Потемкину. Вначале он говорил красиво. Заявлял, что красота спасет мир, намекая на Евдокию. Но потом Петр Петрович запутался, сообщив, что все зло от денег и надо беспощадно бороться с коррупцией… Вероятно, это были отрывки из речи полковника в Главке.
Эти слова вначале покоробили гостей, у большинства из которых не только рыльце было в пушку. Но сам Пугин рассмеялся, и все решили, что это такая непонятная шутка.
Они уходили по-английски. Потемкин не очень хотел, но его тащила Ирина, да и время поджимало – пора брать Артема Уткина по кличке Гусак… И надо сразу же провести обыск, сразу же допросить с пристрастием, найти корону и посреди ночи позвонить Вершкову… Об успехах можно сообщать в любое время. Пусть генерал знает, что Служба Особого Назначения всегда на посту! СОН никогда не спит!
Полковник так размечтался, что не заметил, как оказался на заднем сиденье, а за руль без приказа села Багрова.
– Я не понял, Ирина, а почему не я веду машину?
– Вы произносили тост, Петр Петрович, и автоматически фужер с коньяком опрокинули.
– Куда?
– В себя… Вы не очень пьяный, но не совсем трезвый. А нам сейчас не нужны приключения с ГАИ. Я поеду аккуратненько, а вы поспите, товарищ полковник.
15
Гусак жил сбоку от Пироговской улицы, там, где за больничными корпусами стояли бараки с еще царских времен.
Кирпичный двухэтажный дом с крыльцом из витых чугунных загогулин… Сложность в том, что этот гусь имел квартиру на втором этаже с окнами на обе стороны. И там, и там под окнами скверики со столетними кустами. Если в ночь глухую бандит нырнет в эту чащу – дальше можно не искать. Только друг друга перестреляешь…
Поскольку операцию готовил Паша Муромцев, то полковник притих и вел себя как рядовой боец. А кроме того – коньяк смягчил душу Потемкина, и ему хотелось не командовать, а спать.
Группа захвата из двух человек осторожно пошла наверх. Хилькевич встал под одним окном, Петр Петрович расположился с другой стороны дома, а Ирина охраняла машины с включенными двигателями.
В Москве никогда не бывает полной темноты. Но это на улицах, где светятся окна домов, где фонари и реклама. А здесь в кустах под кирпичным бараком – хоть глаза выкалывай!.. Потемкин на ощупь вытащил пистолет и передернул затвор. Теперь, когда патрон сидит в патроннике – жить стало веселее.
Кусты располагались так густо, что под кухонным окном второго этажа лишь было маленькое местечко на одного худого человека. Полковник поместился там, но с большим трудом… Он знал, что именно сейчас начинается операция. Договорились так, что на первых минутах Муромцев с Кузькиным не будут ломиться в дверь, а начнут переговоры типа: «Верни, Гусак, корону, а мы тебя за это не арестуем».
Окно на втором этаже было темным, и это давало надежду, что все обойдется без Потемкина… Не обошлось! Кто-то зажег наверху свет, кто-то открыл окно и кто-то прыгнул на тот самый пятачок, где примостился полковник.
На него летела громадина! И не одна, а с сумкой… Непонятно, какой уловкой немолодой уже Петр Петрович врос в кусты, освобождая место. Гусак приземлился, лишь слегка чиркнув по его парадному костюму с запахом коньяка и духов именинницы.
Полковник закричал и обхватил злодея в охапку… Конечно, он должен был применить прием самбо, но эту борьбу Потемкин изучал в училище тридцать лет назад. Сдал зачет – и забыл!
Гусаку было чуть за тридцать, и был он крепким и юрким… Этот тип локтем врезал Петру Петровичу в ребро. А еще он как-то изловчился и пяткой ударил в пах… Соперники рычали и барахтались пока не упали на землю. Полковник завалился на три тонких пенька – каждый размером со стакан. А Артем Уткин лег сверху, вдавливая Потемкина в косые срезы деревянных обрубков.
Падение их разъединило. Гусак вскочил и как лось поперся через кусты… Полковник тоже встал, но двигался вяло и со стонами, пробиваясь через проторенную тропу. Это было подвигом, что он до сих пор не выронил пистолет.