– А меня, Ирина, попросил уважаемый человек – Фирсов Николай Петрович.

– Мэр?

– Это сейчас он мэр. А тогда был секретарем Горкома… Я думаю, что он и Малько просил повесить все на Асадова. И с Котенковым он беседовал, и с другими.

– Я не пойму, Юрий Иванович, а зачем это надо было Фирсову?

– Я не выяснял, Ирочка, но Малько мне намекнул, что все это из-за сына мэра… Сейчас он известный в городе человек – Феликс Фирсов.

Потом Савушкин замолчал и стал смотреть на дорогу… Ирина не хотела его торопить, боясь спугнуть воспоминания. Она была уверена, что он не сможет молчать.

До Круглого озера оставалось три километра. И Савушкин заговорил:

– А Фирсов обрадовался, когда Асадова посадили на двадцать лет. Он всех наградил! И Малько, и его оперативников, и Котенкова, и свидетелей…

– А вас?

– Да, Ира. Каюсь, но и я выиграл от этой подлости… Через месяц после суда жену Асадова затравили, и она отравилась. А вот, что случилось с его сыном – не знаю. Парнем занимался Малько… Помню, что звали его Василий.

– И сколько ему лет?

– Тогда было десять, а сейчас – тридцать… Если это он мстит, то молодец! Поступает, как граф Монтекристо… Но вы поймайте его! Очень не хочется умирать.

И прокурор Савушкин опять замолчал…

Когда «Волга» подъехала к домику, солнце зашло за горизонт и как-то сразу стемнело… Совсем рядом послышались крики, смех и старинные песни. На Круглом озере творилось что-то невообразимое. Прямо у воды горели костры. По центру поляны был воткнут шест с черепом лошади наверху. А рядом какие-то огородные чучела с ритуальными масками… Но самое поразительное было в облике студентов.

Сорок человек были одеты в белые рубища, в холщевые рубахи до колен. У ребят одежда была покороче, но они были в портках, а у девушек и их не было… И вся эта современная молодежь прыгала через костры, молилась истуканам, бросала в воду венки, орала хоровые песни времен гусляра Садко.

Профессор Бэр шел к «Волге» быстрым шагом. За ним бежал молодой мужчина в очках. Оба были в восторге и в возбуждении от славянского шабаша. Оба были в холщевых рубахах и таких же «Бермудах».

Профессор не просто улыбался. Он искрился от доброты и радушия.

– Приветствую вас, друзья… Особенно рад видеть вас, Ирина Романовна… А мы вот решили студентам устроить праздник.

– Замечательно, профессор! Очень увлекательно. Чувствуется дух Древней Руси.

– Именно так!.. Все это придумал мой коллега. Знакомьтесь – доцент Фрибус Иван Францевич.

Доценту было не больше тридцати. У него была безликая внешность и какие-то наивные беспомощные глаза. Он был похож на ученого из старых фильмов… Он скромно поздоровался и отошел в сторону. А Бэр продолжил беседу с Багровой.

– Я, Ирина Романовна, предлагаю подключиться к нашему празднику. Один прыжок через костер, и все как рукой снимет.

– Что снимет?

– Всё!.. Грусть, печаль, грехи всякие… Ирина, познакомьте меня со своим спутником.

– Это Савушкин Юрий Иванович… Он юрист.

– Вот вчера нам нужен был юрист! Представляете – угнали нашу моторную лодку… А сегодня днем нашли. И где? На реке Вербе.

– Как это? Перевезли?

– Нет, Ирина!.. Оказывается, что наше Круглое – не совсем озеро. Там вдали, где камыши – есть протоки, переходящие в речную заводь… Кто-то увел нашу моторку, поплавал по реке и бросил.

Не было никакой уверенности, что архивист Женя Зотова найдет тот сарай в лесу, куда ее возил Малько. И не было уверенности, что полковник скрывается там, а не в какой-то другой «берлоге»… Именно поэтому Кузькин никого с собой не взял – ни Муромцева, ни оперативников из УВД, ни бойцов ОМОН… Они поехали только вдвоем – он и Евгения.

Зотова имела отличную зрительную память. Она внимательно смотрела на дорогу и в нужных местах сообщала Кузькину: «Вот за этой будкой мы повернули налево… Прямо в роще будет правый поворот на лесную дорогу… Осторожно – впереди овраг»…

В какой-то момент Женя попросила ехать тише. Она и сама перешла на шепот. Было ясно, что по ее представлению они приближаются к бункеру Малько.

Дорога кончилась уже давно. Кузькин вел машину по лесу, лавируя между сосен… Евгения подняла вверх руку, призывая к осторожности. Потом она дала отмашку, и Лев затормозил.

Они оставили машину и пошли, стараясь не говорить громко и не наступать на сухие ветки… Вскоре послышался явный запах костра. Пахло не просто дымом, а еще каким-то варевом – супчиком с тушенкой, картошкой и лавровым листом… Когда появимся силуэт сарая, Кузькин вытащил пистолет и приказал пригнуться.

На последних метрах они передвигались короткими перебежками, прячась за кустами… Совсем неожиданно в кустах возникла «Нива» Малько, костер на полянке и сам полковник, стоявший спиной и наблюдавший за котелком с похлебкой.