Кузькин открыл дверцу, а марш от этого стал только громче… Это более чем любопытно!

У большинства водителей под сиденьем банальная монтировка. Лев взял железяку, как булаву и вышел наружу… Моцарт играл где-то под днищем.

Кузькин топнул правой ногой. Потом ею же пошуровал под машиной – результат нулевой! Австрийский гений продолжал издеваться, наигрывая свой старый хит с восточным колоритом.

Никто не любит полной непонятки! Это просто тихий ужас – кругом пустынно, а он играет из-под «Форда»… Лев еще раз оглянулся и для острастки взмахнул монтировкой… Пустой номер! Ни одной живой души. Ничего, кроме музыки…

Кузькин опустился на колени и стал водить железякой под днищем… Вид у мужика стал очень модным – куртка задралась наверх, а джинсы натянулись, оголяя поясницу и чуть-чуть пониже ее…

Лубяко рванулся из-за багажника, приставил шокер к голой полосе и нажал кнопку… От разряда спина заискрилась, Лев дернулся и завалился на бок.

В инструкции шокера говорилось, что клиент очухается через четверть часа. Этого могло не хватить. А кроме того все описание прибора было очень рекламным – таким обещаниям нельзя верить… Егор варварски оторвал под капотом «Форда» какие-то провода и ими скрутил руки Кузькина.

Хилькевич прислонил фотографию к чашке и долго смотрел, пытаясь запомнить невыразительное лицо лохматого человека… Странная личность, этот Бублик! У него есть весьма соблазнительная невеста, а он прячется в театре у другой. А еще Василиса говорила, что до нее в этой квартире бывали всякие лаборантки и даже научные сотрудницы с фирмы «Волна»… Почему у людей никогда не складывается, чтоб любовь случалась один раз и на всю жизнь.

Больше всего Вадим боялся конопатой Василисы, которая заперлась в спальне и до сих пор не выключила свет. Она действительно очень соблазнительная. Пусть излишне плотненькая и даже толстая… Если она поймет, что они в квартире только вдвоем, то она может выйти из спальни и начать приставать.

Пусть бы поскорей пришел кто-нибудь! Или Бублик, сбежавший ото всех, как Колобок. Или неизвестный Лубяко. А лучше всего – Ирочка Багрова. Она ушла так недавно, а он уже скучает… Вадим вдруг сформулировал отличное определение – любимая, это та, с которой ты не хочешь расставаться. Никогда! Ни на секунду!..

Скрежет дверного замка не испугал Хилькевича. Ведь ключи были у Ирины, а это значит, что она вернулась… Он вскочил так резво, что опрокинул стул, на котором сидел. А на этот звук выбежала конопатая Василиса.

Вадим устремился к двери, но притормозил… В квартиру вошла вовсе даже не Ирина. И не Бублик… Незнакомый мужчина был неприветлив и насторожен. В руке у него была небольшая черная дубинка.

Василиса подошла поближе, и Вадим вспомнил, что должен обеспечить безопасность этой женщины. Он, выпятив грудь, сделал шаг навстречу незнакомцу… Если это Лубяко, то его надо задержать! И Хилькевич полез в карман за пистолетом…

Он не успел! Вошедший выбросил вперед руку с черным пеналом…

Хилькевич успел понять, что это шокер. Он даже увидел разряд. Но только в первую долю секунды. Потому, что во вторую долю Вадик вырубился и свалился на пол, как мешок с чем-то мягким и теплым.

Вероятно, Василиса подумала, что она будет следующей. Ее глаза наполнились ужасом, а все тело начало дрожать и извиваться.

– Ты что дергаешься? Боишься?

– Нет!.. Немножко… Очень боюсь.

– Ты кто такая?

– Я – Василиса.

– Понятно! Ты – невеста Бублика… А кто этот, что на полу?

– Это Вадик. Он секретный агент. Но не из ментов, и не из ФСБ. Он из какой-то очень специальной службы… Он очнется или насовсем?

– Очнется. Но связать его надо… Ты, Василиса, ищи веревочки и рассказывай.

Конопатая толстуха начала выдвигать ящики комода, и сразу прошел страх. А с ним и дрожь.

Между делом Василиса рассказала, что с Вадиком была некая Ирина. А затем пришла литовка – костюмерша из театра. Она сразу раскололась, что Борис у нее прячется… И вот совсем недавно эта Ирина пошла в театр «брать Бублика».

– Да, Василиса, хорошенькая у них спецслужба! Парня-лопуха оставили девицу караулить, а баба пошла на задержание мужика… Собирайся со мной, Василиса! Как говорится – с вещами на выход.

– А зачем?

– Поедем, красотка, кататься. Давно я тебя поджидал.

Когда они проходили мимо «Форда», было видно, что бедный Кузькин еще не очнулся. Он лежал, перемотанный проводами, на полу под задним сиденьем…

Лубяко спешил, но не торопился. Он вел Василису быстрым прогулочным шагом… На мокром асфальте «Пежо» нашлось с трудом.

До театра было не более трехсот метров, но пешком они не пошли – сели и поехали.

Лубяко причалил в переулке, где склад декораций и служебные выходы. Он почему-то попросил даму пересесть на заднее сиденье… Василиса пересела.