– Это правильно. Говорить о нас еще преждевременно. Мы очень ошиблись.

Что означали эти последние слова, никто так и не узнал.

Геза, конечно, исполнил бы приказ Дена и ни словом не обмолвился о пришельцах, но первое, что его спросили, когда он вошел в храм, было: «Кто эти люди?»

Как оказалось, почти весь город уже знал о появлении в доме верховного жреца странных существ, не похожих на обыкновенных людей. Ден забыл о рабах, которым он не запретил рассказывать о том, что они видели. И рабы рассказали.

– Я не знаю, кто они, – ответил Геза.

О том, что происходило после его ухода, Геза узнал от Дена.

Пришельцы просили оказать им гостеприимство, и, опасаясь вторичного упрека в трусости, Ден предложил им поселиться в его доме. Они сразу согласились.

Боялся ли Ден своих гостей? Вероятно, все же боялся, но никогда и никому не признался в этом. С самого начала он взял с ними тон спокойного равнодушия, как будто не видел ни в них самих, ни в обстоятельствах их появления ничего необыкновенного. Насколько можно было судить, пришельцам нравилось такое отношение к ним. До самого конца своего пребывания на поверхности земли, они обращались к Дену с большим уважением, говорили с ним, как с равным.

– Нам нужно иметь… – сказал пришелец. Кто именно, снова осталось неизвестным.

Что им было нужно иметь, Ден не понял. Фраза осталась как бы незаконченной. Последнее слово пришельца не прозвучало в его мозгу, как первые три.

Все четверо внимательно посмотрели на Дена. Было похоже, что они поняли или угадали, что происходит в уме их собеседника. Пришелец повторил фразу:

– Нам нужно иметь помещение, где мы могли бы положить этот шар. Там должен быть стол. Больше ничего не надо.

– А вы сами? – спросил Ден, удивленный, что они говорят о шаре, а не о самих себе.

– Мы можем находиться где угодно, хотя бы в саду. Мы постараемся не мешать вам.

– Вы нам не помешаете, – ответил Ден, все более удивляясь. То, что говорили эти странные люди, казалось ему лишенным смысла. – Дом велик, комнат много. Выбирайте любую.

– Позволь нам поместить шар на крыше. Она плоская.

– Но там нет никакого помещения.

– Его можно сделать. Это будет нетрудно.

– Мои рабы к вашим услугам, – сказал Ден.

И, сказав, почувствовал вдруг – его не поняли. Откуда явилось это убеждение, он не смог бы объяснить. На лицах его гостей ничего не отразилось. Но Ден был уверен – гости не поняли, и тотчас же повторил фразу, немного изменив ее. Он почему-то решил, что этим удивительным, ни на кого не похожим людям непонятно слово «рабы».

– Мои слуги, – сказал он, – сделают все, что вы им прикажете через меня.

На этот раз они поняли его. Доказательством послужил ответ пришельца, видимо того, кто говорил и раньше:

– Мы тебе благодарны. Твоим слугам не трудно будет сделать то, что нам надо.

Они словно извинялись за то, что причиняют рабам Дена какое-то беспокойство.

– Не важно, – сказал Ден, – трудно или не трудно. Они сделают все!

Он сдерживался. Но его все время мучило желание спросить, откуда явились эти существа. Геза сказал, что из-под земли. Так ли это?

– Скажи нам свое имя, – попросили гости.

– Меня зовут Ден.

Он ожидал, что и они назовут ему свои имена. Но как они смогут это сделать? Ден давно уже понял, что слышит пришельцев не ушами, как обыкновенно, а как-то иначе. Как? Это было тайной. И осталось для него тайной навсегда.

Ден был одним из самых крупных ученых своего времени. Жрецы всегда были гораздо более развиты, чем их современники. В сущности, только они одни получали законченное образование. Знание было привилегией жреческой касты, основой ее силы и могущества. Но и в среде жрецов считали, что мудрость Дена превышает обычный уровень.

Ден не понимал и не мог понимать способ разговора, которым пользовались пришельцы. Но он уловил самое главное. В его мозгу звучали только хорошо знакомые ему слова. Стоило пришельцам употребить слово, которого Ден не знал, и «звучание» прекращалось.

Как же он услышит имена, которых раньше, конечно, никогда не слышал?

И он оказался прав.

– Прости нас, – сказал пришелец, – но мы не можем сказать тебе, как зовут нас. Ты не услышишь.

– Понимаю, – ответил Ден. – Вы говорите не так, как говорим мы, – без звуков. И ваши имена, которые мне незнакомы, не прозвучат для моего слуха.

– Ты прав, – сказал пришелец. – И мы очень рады, что ты это понимаешь.

Дену хотелось спросить, как же все-таки говорят его гости, почему их беззвучные слова слышны, но он считал такой вопрос несовместимым со своим достоинством верховного жреца и промолчал. С детских лет ему внушали, что жрец никогда и ни при каких обстоятельствах не должен проявлять любопытства. Люди должны думать, что жрецы все знают, что для них нет тайн.