Я усмехнулся. С иронией у нее все было в порядке. Может, зря на блондинок наговаривают?

— Вечером появились еще трое ребят из конторы. Затем еще двое. За несколько дней мы тут более или менее разобрались, что к чему… А потом пошел вал. Десять, двадцать, тридцать человек в день. Они, конечно, все были растеряны и перепуганы. К счастью, мы к тому моменту уже нашли арсенал, синтезатор пищи, склады. Настроили замки на себя… в общем, анархии не допустили. — Она помолчала. — Хотя пришлось и стрелять. Первый месяц дня не проходило без трупа.

— Без чего?

— Без трупа. Люди разные бывают. Некоторые, попав сюда, с перепугу начинают на всех бросаться. Но это еще ничего, их достаточно успокоить. А бывают такие, которые сразу все понимают, но решают, что законы остались на Земле, а тут будет право сильного. Приходилось объяснять, что сильный — это тот, у кого ключи управления платформой и оружие.

— Не боитесь, что я такой?

Инна мгновение размышляла.

— Нет. Я многих повидала, привыкла своему впечатлению доверять.

— Так чья это станция? Кто здесь главный?

— Обычно говорят не станция, а платформа. Еще чаще — Плюшка.

— Почему?

— Так ведь по форме похожа. — Инна улыбнулась. — А главные — мы. Те, кто здесь живет и работает.

— Но ее же кто-то создал?

— Ну да. Только нам не озаботились сообщить.

Я подумал немного.

— Инна, но здесь все очень человеческое…

— Мы обжились понемногу. Думаете, эти обои на стенах из магазина? Это не обои вовсе, это один из видов ткани, которая на платформе производится. Люстра — колбы из химической лаборатории. А если заберетесь на стул и заглянете в плафоны, то увидите, что таких лампочек на Земле не производят. Очень многое можно сделать привычным, если очень этого захотеть.

— Но если здесь есть приборы, техника… на каком языке надписи?

— Ни на каком. Все индикаторы аналоговые. Растет скорость — светящийся столбик на экране увеличивается. Что-то переключилось — загорелась пиктограмма. Как правило, понятная. — Инна усмехнулась. — Хотя только через полгода пилоты разобрались, что в кораблях есть туалет. А еще через месяц научились выбрасывать отходы в космос, не разгерметизируя весь корабль.

— Значит, все мы оказываемся на непонятно кем построенной станции… ну, на платформе, с которой можно улететь на космическом корабле?

— Ну да. Кораблей здесь хватает. И больших, и маленьких.

— А если…

— Нам забыли сообщить, в какой стороне Земля. — Она угадала мой вопрос.

— И сколько здесь народа?

— Сейчас, думаю, тысяч пятнадцать.

— Ничего себе платформа. Не тесно?

— Ну что вы, Валентин. На платформе никогда не собираются все сразу. Большая часть людей — пилоты, они в космосе проводят в десять раз больше времени, чем здесь.

— Зачем? — глупо спросил я.

— Во-первых, многим это нравится. — Она усмехнулась. — Во-вторых, жить-то надо. Или вы думаете, что у нас коммунизм?

Я пожал плечами.

— Платформа может производить все, необходимое для жизни. Кое-какие предметы роскоши нам забрасывают с Земли. Полагаю, благодарить за это надо господина Самойлова.

— Какие еще предметы роскоши?

Инна кивнула на полку.

— Диски с музыкой и кино. Проигрыватели для них, экраны… Книжки. Даже кое-что лишнее на мой взгляд — настоящий алкоголь, табак… А иногда какую-нибудь ерунду, которая вроде и не нужна, но ее здесь просто нет. К примеру, в первый же месяц нам переслали клетки с кошками.

— Чего? — Я рассмеялся. — Тут что, мыши водятся?

— Нет, Валя, не водятся. Но если бы вы знали, сколько у нас сейчас стоит самый обыкновенный котенок породы московский подвальный! Я не последний человек в администрации платформы, а позволить себе завести кошку не могу. Год назад щенков передали, ну так собака — это вообще немыслимая роскошь. А однажды прислали целый ящик плюшевых игрушек. Китайские, из синтетики, зайца от крокодила не сразу отличишь. Так вначале за них все бабы передрались, якобы «для будущих детей», а потом и мужики присоединились. А на самом деле они с этими разноцветными уродцами летают, они у них вместо талисманов. Разговаривают с ними… может, даже кормят и поят…

— У вас тут и дети рождаются?

— Нет. Еще ни разу ни у кого. Потому и смешно… «для будущих детей»… — Инна усмехнулась. — Сексу, впрочем, ничего не мешает. Кстати, запомните, что приставать к чужой женщине — одно из самых серьезных преступлений. Даже просто флиртовать. У нас тут не матриархат… к сожалению. Но право выбора всегда остается за женщиной, с этим строго. Иначе все друг друга перестреляют… Да, я отвлеклась. Вы спрашивали, почему люди идут в пилоты. Так вот, во-первых, многим это нравится, потому что на платформе элементарно скучно. А во-вторых, это работа. Чтобы платформа могла производить пищу, одежду, космические корабли, энергию, воздух — ей нужны ресурсы. Металлы, замерзшие газы, кремний, органика… очень много всего. Поэтому люди летают к соседним звездам, добывают все это на астероидах, на планетах земного типа… понятно, что газовые гиганты нам по большому счету бесполезны. Привозят, сдают в распределительный центр и получают на свой счет то или иное количество кредитов.