— Все в порядке? — спросила она.

Ну, вообще-то нет.

— Да. Все хорошо.

Потому что он лично проследит, чтобы так и было.

Он потянулся к стопке файлов сбоку от себя.

— Вот документы на твоего клиента. Иди в первую комнату, мы приведем его.

— Спасибо, Билли. Ты лучший.

Когда он открыл дверь в главное приемное помещение тюрьмы, женщина направилась в комнату, которую он предоставил ей… которая оказалась рядом с его кабинетом. Сделав запись в компьютере, он поднял телефонную трубку и набрал камеры.

— Приведи номер 5-4-8-9-7, фамилия Рос, — сказал Билли, когда Шоун Си поднял трубку. — Для нашей Мисс Чайлд.

Длинное молчание.

— Он огромный.

— Ага, и слушай… можешь поговорить с ним? Ну, напомнить, что вежливость по отношению к адвокату многое упростит для него.

Очередное молчание.

— И я подожду за дверью, пока они разговаривают. Тони заменит меня на посту.

— Хорошо. Да, так будет лучше. Спасибо.

Повесив трубку, Билли развернул кресло, чтобы взглянуть на мониторы камер безопасности. На нижнем левом экране он увидел, как Мисс Чайлд села за стол, открыла файл и принялась изучать материалы.

Он будет наблюдать за ней, пока женщина целой и невредимой не выйдет из помещения.

Дело в том, что здесь, в тюрьме, было два класса людей: свои и посторонние. С посторонними хорошо обращались, только и всего, но свои… особенно хорошие, молодые девушки с красивыми улыбками, из высшего общества… о них заботились.

И, значит, Шоун Си, конвоир, будет прогуливаться в коридоре, посматривая в зарешеченное окошко все время, пока этот ненормальный псих, арестованный за драку в клетке, находился в комнате вместе с их девочкой.

Если этот ублюдок даже посмотрит на нее косо, то… достаточно будет сказать, что в вотчине Билли никто не возражал против воспитательных мер: все охранники и персонал знали о темном уголке в подвале, где не было камер видеонаблюдения и где никто не услышит крики, когда расплата покажет свою сучью сущность.

Билли откинулся в кресле и покачал головой. Хорошая девочка, на самом деле. Конечно, учитывая, что произошло с ее братом… хорошие люди всегда живут трудной жизнью, не так ли?

Гри Чайлд сидела за столом из нержавеющей стали, на холодном стуле из нержавеющей стали, которое располагалось напротив идентичного стула из того же материала. Вся мебель была прикручена к полу, и кроме железа в комнате были еще камера безопасности в углу и лампа над головой, окруженная решеткой. Бетонные стены перекрашивали так часто, что они почти обрели гладкость обоев, в воздухе пахло дрянным средством для мытья полов, одеколоном последнего побывавшего здесь адвоката и старыми сигаретами.

Комната для допросов не могла еще больше отличаться от места ее работы. Бостонский офис «Палмер, Лордс, Чайлд, Стинстон и Додд» выглядел как музей, в котором собрана мебель и предметы искусства девятнадцатого века. В «ПЛЧСиД» не было вооруженной охраны, металлоискателей, и мебель не прибивали к полу, чтобы вещь не украли или не швырнули в тебя же.

Их униформа была от Брук Брозерс и Барберри.

Она занималась государственной защитой около двух лет, и потребовалось, по меньшей мере, двенадцать месяцев, чтобы наладить контакты с отделом регистрации, персоналом и охранниками. Но сейчас, когда бы она ни пришла, посещение напоминало встречу со старыми знакомыми, и ей на самом деле нравились эти люди.

Много хороших ребят занимается жесткой работой в системе.

Открыв файл своего нового клиента, она пересмотрела обвинение, документы, оформленные при поступлении в полицию, и его историю: Исаак Рос, двадцать шесть лет, живет на улице Тремонт. Безработный. Приводов нет. Арестован вместе с восьмью другими нарушителями, участвовавшими в подпольных боях и ставках. Ордера на арест не требовалось, потому что они проникли на частную территорию. Согласно полицейскому рапорту, на момент появления полиции ее клиент был на ринге. Очевидно, его противника увезли в Больницу Массачу…

Сейчас суббота, девять утра… Ты знаешь, что творится с твоей жизнью?

Опустив голову, Гри зажмурилась.

— Не сейчас, Дэниел.

Я просто говорю. Голос ее покойного брата звучал в голове, и от этого отдаленного звука ей казалось, что она сходит с ума. Тебе тридцать два года, и вместо того, чтобы кувыркаться с каким-нибудь горячим парнем, ты сидишь в полицейском участке с отвратным кофе…

— У меня нет кофе.

В это мгновение открылась дверь, и в комнату въехал Билли.