Гаврило. Явите божескую милость.

Градобоев. Явлю. Подожди, вот придет твой хозяин, проси у него расчета при мне, я с ним разделаюсь.

Гаврило. Будет ли мне польза, ваше высокоблагородие?

Градобоев. Не знаю, друг. Я так думаю, хозяин обругает тебя, а будешь приставать, так прибьет, а я прибавлю.

Гаврило. Где же мне с него денег искать, ваше высокоблагородие?

Градобоев. Мне-то что за дело, ищи, где хочешь!

Гаврило. Стало быть, мне теперь голодной смертью помирать?

Градобоев. Стало быть, помирать. — А кто его знает, может быть, и отдаст.

Гаврило. Нет, не отдаст. Разве вы прикажете.

Градобоев. Прикажете! А ты сперва подумай, велика ли ты птица, чтобы мне из-за тебя с хозяином твоим ссориться. Ведь его за ворот не возьмешь, костылем внушения не сделаешь, как я вам делаю. Поди-ка заступись я за приказчика, что хозяева-то заговорят! Ии мучки мне не пришлют, ни лошадкам овсеца: вы, что ль, меня кормить-то будете? Ну, что, не прошла ль у тебя охота судиться-то? А то подожди, подожди, друг любезный!

Гаврило. Нет, уж я лучше…

Градобоев. То-то, ты лучше… беги, да проворней, а то задержать велю.

Гаврило (отступая и кланяясь.)Так уж я…

Градобоев. Ступай с богом!

Гаврило проворно уходит.

Держи его! Ха-ха-ха!

Гаврило убегает и прячется за угол.

Эх, дела, дела! Не сходить ли на рынок для порядку! (Кричит.)Сидоренко!

Сидоренко показывается в дверях.

Сидоренко. Чего изволите, ваше высокоблагородие?

Градобоев. Бери кулек, догоняй, я на рынок пошел. (Уходит.)

Сидоренко с кульком бежит за ним. Входят Гаврило и Параша — одета как богомолка. Аристарх подходит к ней.

Параша, Аристарх и Гаврило.

Аристарх. Что ты, красавица моя, по городу-то бродишь?

Параша. Крестный, как бы мне с Васей повидаться?

Аристарх. Да что тебе в нем? Бог с ним!

Параша. Нет, крестный, нельзя. За меня ведь он, безвинно. Все мое горе я тебе сейчас скажу, нечего мне тебя стыдиться. Он со мной повидаться пришел, а его за вора сочли.

Аристарх. Э! Да, нехорошо! Ты дочь богатого отца; пожалуй, увидит кто.

Параша. Ничего! Не узнают; видишь, как я оделась; я платком закроюсь. А хоть и узнают, что ж за беда! Какая я дочь богатого отца, я теперь солдатка, крестный.

Аристарх. Как солдатка? Что ты?

Параша. Так! (Развязывает узелок в платке.)Я за него беспременно на днях замуж выду, а ежели мне помешают, так я наперед говорю, я сраму наделаю, я к нему в казармы уйду. (Дает ему деньги.)На вот деньги-то, солдатам дай.

Аристарх. В уме ли ты! Батюшки мои!

Параша. Да что ж! Чего ты испугался? Нешто я не властна над собой! Ты не пугайся! Что ж! Меня совесть заставляет. Так, стало быть, нужно. Люди его обидели, все, все отняли… с отцом разлучили. Что ж! Он меня любит, может, у него только одно это на свете и осталось: так неужто я отниму у него эту последнюю радость. Что я такое? Чем мне гордиться-то перед ним? Разве он меня хуже? Все равно, ведь уж мне в девках не оставаться. Выдадут, крестный. Разве мне легче будет тешить какого-нибудь купца-то пьяного, против своей воли? Не то что по охоте, а, кажись бы, его ножом лучше зарезала! А тут без греха, по любви.

Аристарх. Ну, видно, тебя не переспоришь. Что с тобой делать! Да на что мне деньги-то? У меня свои есть; а тебе, может, и понадобятся. (Отдает деньги и уходит в арестантскую.)

Гаврило (надев мешок). Мы скоро пойдем-то?

Параша. А вот только с Васей повидаюсь.

Гаврило. Ну, что ж, повидайтесь, а мы с Аристархом стеречь будем, чтоб не увидал кто.

Выходит Аристарх.

Аристарх. Сейчас арестанты пойдут за водой, так и его выпустят с ними.

Выходят два арестанта с ушатом и проходят на реку; за ними Вася и солдат.

Аристарх и Гаврило отходят к пристани.

Те же и Вася.

Параша (кланяется). Здравствуй, Вася!

Вася (совершенно убитый). Какими же ты это судьбами? Господи! Еще мне уж теперь тяжеле! (Утирает слезы.)