Нельзя так думать, нет-нет.

— Он смертный, значит, живет на земле, да? — спросила я, поднимаясь и глядя на пустой столик приемной. — Если Кайросу нужен амулет, пусть возвращает мое тело. — Я щелкнула пальцем по внезапно потяжелевшему амулету. — Держу пари, Накита знает, где он живет. С ней все в порядке? Из нее вытащили черные крылья? Ты же слышишь песни между небом и землей. Какие там новости?

Барнабас не двинулся с места, недоверчиво глядя на меня из-под кудрей.

— Мэдисон…

— С ней все в порядке? — громко повторила я, упираясь кулаком в бедро. — Ты можешь кого-нибудь позвать? Ну давай же! Что толку быть жнецом, если сидишь сложа руки?

Барнабас раздраженно прищурился; потом его губы дрогнули в улыбке.

— Она в порядке, — сказал он, и узел у меня в животе ослаб. — Но мысль все равно плохая.

Я потянула жнеца за собой, и, к моему удивлению, он без сопротивления поднялся.

— Может, и плохая, но все-таки мысль. И если я восходящий хранитель времени, то рано или поздно стану твоим шефом. Давай же. Помоги мне найти Накиту.

Я шагнула вперед, но Барнабас заупрямился, и его рука выскользнула из моей.

— Не будешь ты ничьим шефом, потому что мертвая, — возразил он.

— Мне нужно извиниться. — Я снова схватила его за руку и потащила за собой. — И отдать ей амулет. Может, она тогда оставит Джоша в живых. Может, она потому его и не убила. Меня ждет.

Барнабас нахмурился.

— Хочешь отдать амулет темной жнице? Да ты вообще понимаешь, что говоришь?

— Это ее камень. Так в чем дело?

— Рон взбеленится. Заберет мой амулет, — пробормотал Барнабас, бросая тревожный взгляд на стоянку. — Не надо было тебе говорить.

Я подбоченилась, считая секунды: каждая — это еще одно мгновение, когда жизнь Джоша висит на волоске.

— Ты же знаешь, что поступил правильно. Я ведь не прошу меня оставить. А заберет Рон твой амулет — я сделаю тебе другой. Если это не очередное вранье и я никакой не восходящий хранитель времени, а просто-напросто несчастная грубиянка, которую вконец запутали.

Уф, как хорошо, что медсестра опять отошла. Но Барнабас все колебался.

— Да что ты слушаешь Рона? — воскликнула я с огорчением. — Он знал, кто я, и не сказал мне. Он приказал тебе учить меня тому, чего я никогда не сумею. Просто помоги мне, а? Я попробую спасти Джоша. И саму себя. Я могу снова стать собой!

Карие глаза Барнабаса поймали мой взгляд.

— Ты всегда была собой.

Я отстранилась, не понимая, что же он решил.

— Так ты мне поможешь?

Он встал передо мной, пошаркал ногами, и плащ опустился до самых щиколоток.

— Тебе кажется, у нас есть выбор?

Я кивнула:

— У нас есть возможность.

В том числе возможность выбраться отсюда до того, как приедут мой папа или родители Джоша.

Барнабас взглянул на стоянку, на заходящее солнце и поморщился.

— Что это я затеял? Поверить не могу.

— Так поможешь? — затаив дыхание, с надеждой спросила я.

— У меня будут таки-и-ие неприятности, — произнес Барнабас будто про себя, и мы вместе повернули к двойным дверям. — Я могу отнести тебя в безопасное место. Там Накита не сумеет тебе навредить. Хотя, по-моему, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Спасибо, — сказала я, когда мы устремились из дверей; внутри у меня все дрожало от волнения.

Я сумею убедить Накиту отдать мне за какой-то паршивый кусочек камня жизнь Джоша, а потом Кайроса — вернуть мне мою жизнь. Вот увидите.

Я напрягла все мышцы и зажмурилась, когда зеленые вершины приблизились. Не хотелось смотреть, как Барнабас складывает крылья и ныряет в маленький просвет в лесном куполе. В животе екнуло. Быстрый порыв ветра прошелестел листьями, и стало холоднее. Я открыла глаза как раз в тот миг, когда мы, пикируя, увернулись от дерева, и с размаху опустились на покрытое мхом бревно. Оно начало падать, я спрыгнула, и бревно с тихим шипящим звуком обрушилось.

Барнабас подался назад, замедляя падение, и спутанные волосы упали мне на лицо. Когда я обернулась, он уже стоял за бревном, крылья исчезли, плащ укрывал узкие плечи. Черты его лица, ясно различимые даже в сумраке, сковала тревога. Здесь росли большие деревья, почти без подлеска. Я обхватила себя руками, ощутив сырость. Тут и там без видимого порядка виднелись холмики. Похожие на… могилы.

— Где мы? — спросила я, неуклюже перешагивая через бревно, чтобы оказаться ближе к Барнабасу.