— Нет, конечно. Я поехала рожать в Маунт-Айзу, в больницу.

— Но ведь это очень далеко, а если начались схватки…

— Нет-нет, схваток у меня тогда еще не было, — ответила Джилл, заправляя овощной салат оливковым маслом. — Беременные женщины из глубинки отправляются в город, когда у них срок тридцать шесть недель. Это необходимо, чтобы избежать риска.

— А во время беременности каким образом вас наблюдал врач?

— Врач приезжает в Вандабиллу из Маунт-Айзы каждую неделю. Он привозит с собой ультразвуковой аппарат, так что все в порядке. — Джилл с любопытством взглянула на Софи, словно ожидала, что та объяснит свой интерес к беременным женщинам в аутбэке.

Джилл очень милая, но Софи все же не захотела откровенничать. Вместо этого она спросила:

— Вы всегда здесь жили?

— Нет, я выросла в городе. В Аделаиде, это на юге. Я училась на медицинских курсах вместе с сестрой Эндрю, и как-то на каникулы поехала к ней домой, увидела ее брата и… — Джилл засмеялась. — И в тот же день я помогла ему делать прививку бычкам. Не могла глаз от него отвести. — Она весело подмигнула Софи. — Но он не возражал.

Софи хотелось спросить у нее, не жалеет ли она о том, что уехала из города, но тут на кухню вбежала Анна с известием, что малыш Джон уже залез в картофельный салат, поэтому вопросы отпали.

Софи получила большое удовольствие от ленча. Мясо с кисло-сладким соусом оказалось очень вкусным. Они ели в просторной столовой, выкрашенной в бледно-лимонный цвет. Окна выходили на тенистый сад. Софи восхитилась садом, и Джилл предложила дать ей черенки. Софи растерялась, но тут вмешался Марк:

— Софи пробудет здесь всего неделю-другую, а за это время сад не посадишь.

Хозяева замолчали, и Джилл обменялась удивленным взглядом с мужем.

Марк сидел с невозмутимым лицом, и неловкое молчание нарушила Джилл:

— Софи, серьезные растения могут подождать до вашего возвращения. А пока я все же дам вам несколько отростков.

Софи смутилась. Она не собирается возвращаться! Что такого Марк наговорил Джексонам про нее? Она бросила на него вопросительный взгляд, но он уставился в тарелку.

Если Джилл и заметила напряжение между ними, то виду не подала.

— Теперь десерт, — объявила она. — Места хватит для лимонного торта со взбитыми сливками?

Софи посмотрела на Марка и увидела, что он еле заметно улыбается.

— Спасибо, я — с огромным удовольствием. Я обожаю торт со сливками. — И подмигнул Софи.

У нее запылало лицо. Она вспомнила, что произошло после того, как они съели такой же десерт.

— Джилл, позвольте вам помочь. — Софи вскочила из-за стола.

Пока все уплетали торт, Джилл сказала Софи:

— Марк говорил, что ваши родственники — известные музыканты.

— У меня дедушка был очень музыкальный, — заявил Эндрю. — И у нас с тех пор остался рояль, но на нем сейчас никто не играет.

— Кроме меня, — пискнула Анна. — Но я смогу как следует научиться играть на рояле, только когда поступлю в школу-интернат.

Софи сочувственно улыбнулась девочке.

— Софи, вы наверняка играете. Может быть, сыграете что-нибудь Анне? — попросила Джилл.

Софи едва не отказалась — она привыкла скрывать свои музыкальные способности. Она слишком хорошо помнила, как в детстве родители заставляли ее играть для гостей и как она страдала от сравнения с более одаренными сестрами.

Но сейчас совсем другой случай.

— Да, я немного играю, — сказала она.

Анна захлопала в ладоши.

— Пожалуйста, поиграйте нам!

— Да, пожалуйста, — присоединилась к дочке Джилл. — На нашем рояле уже вечность никто профессионально не играл, но я все же каждый год его настраиваю.

— Будет приятно послушать настоящую музыку, а не детское бренчанье, — вторил жене Эндрю.

Все выжидательно смотрели на Софи.

— У меня нет нот, — сказала она, но, увидев, как расстроилась Анна, сдалась. — Я смогу сыграть простые пьесы по памяти.

— Чудесно. — Джилл встала. — Рояль в гостиной. Я подам туда кофе.

Было три часа пополудни, когда Софи с Марком расстались с гостеприимными хозяевами.

— Ну, ты имела грандиозный успех, — сказал Марк на обратном пути в «Кулаба Уотерс». — А говорила, что не музыкальна, не талантлива.

— Смотря с кем сравнивать.

— Джексоны в тебя влюбились. Я очень тобой гордился. — Марк вдруг засмущался, словно сказал лишнее.