Дальнейшее стремительное изменение политической ситуации привело сначала к отказу от дальнейших работ над ракетой-носителем «Энергия», а вскоре и боевая космическая станция отошла на второй план на фоне стремительного развала советского государства и советской, а потом и российской экономик.

Очень хочется надеяться, что у противоспутниковых систем в любом виде нет будущего, а космос всегда будет представлять собой только арену сотрудничества, а не поле боя. Но поговорим об этом лет через десять, когда окончательно сформируется нынешний расклад сил на мировой арене и станет понятным, кто и куда стремится и какими средствами свои устремления собирается поддерживать.

А сейчас я хочу выполнить данное ранее обещание и рассказать о катастрофах ракет и межпланетных станций, пуски которых производились в рамках советской лунной программы. Особое внимание уделяю им по двум причинам.

Во-первых, они выпадают из ряда других межпланетных станций, которые направлялись к Венере и Марсу, да и к Луне.

Во-вторых, воспользуюсь поводом и расскажу, хотя бы кратко, о самой советской лунной программе, точнее – о некоторых ее эпизодах, которые изобиловали всевозможными происшествиями и хорошо отвечают теме книги.

Сначала о ракете-носителе «Н-1» – стержневом элементе всей программы. Это одна из легенд советской космонавтики, которых, кстати, немало. Она была любимым детищем Сергея Павловича Королева, и именно с ней он связывал свои самые грандиозные космические проекты. Именно она должна была доставить советских космонавтов на Марс – таковы были первоначальные планы. Правда, потом жизнь заставила немного умерить пыл и вместо Красной планеты «перенацелить» «Н-1» на Луну. Однако Королеву не суждено было увидеть ракету на стартовой позиции. Он умер, когда она еще только создавалась.

Долгие годы отрицался сам факт существования суперракеты. Сейчас она перестала быть секретной, и рассказано о ней немало. Но, как мне кажется, до написания полной истории создания «Н-1» еще довольно далеко.

К разработке мощных носителей, способных доставить на околоземную орбиту грузы большой массы и к тому же эти носители могли бы быть использованы как боевые ракеты, в ОКБ-1 приступили сразу после запуска первых искусственных спутников Земли. Начало работ датируется 30 июня 1958 года.

Прорабатывалось множество возможных вариантов таких ракет, хотя к дальнейшему рассмотрению были приняты только три.

Первый вариант был логическим продолжением «Р-7». Это была двухступенчатая ракета, у которой на основной корпус (вторая ступень) крепились шесть «боковушек» (первая ступень). То есть повторялась та компоновка, которая успешно себя зарекомендовала на «Семерке». Длина такого пакета составляла 48 метров. Каждая из «боковушек» снабжалась шестью кислородно-керосиновыми двигателями конструкции Николая Кузнецова. На второй ступени предполагалось установить ядерный двигатель, который включался бы после отделения первой ступени и обеспечивал тягу от 140 до 170 тонн. Стартовая масса такой ракеты составляла от 850 до 880 тонн, а выводимый на орбиту полезный груз – от 35 до 40 тонн.

Второй вариант представлял собой в чистом виде межконтинентальную баллистическую ракету с дальностью полета до 14 000 километров. Для этой ракеты рассматривалась возможность использования двигателей конструкции Валентина Глушко и Михаила Бондарюка. При использовании двигателя Бондарюка ракета имела бы стартовую массу 87 тонн, включая боеголовку весом 2,6 тонны. С двигателями Глушко соответственно 100 тонн стартовой массы и 4-тонную боеголовку. Испытание такой ракеты, если бы оно состоялось, да еще с реальным ядерным зарядом, могло нанести серьезный ущерб окружающей среде, который пришлось бы расхлебывать, наверное, до сегодняшних дней. К счастью, дальше прожектов дело не пошло.

Интересно то, что о существовании такой ракеты упоминал еще Олег Пеньковский в 1961 году. Но американская разведка, получившая сведения от своего агента, долго считала этот факт абсурдным, пока в 1996 году не появились соответствующие подтверждения в книге, выпущенной к 50-летию со дня создания Ракетно-космической корпорации «Энергия» (бывшее ОКБ-1).

И, наконец, третий вариант представлял собой носитель сверхтяжелого класса со стартовой массой 2000 тонн и массой полезного груза, выводимого на околоземную орбиту, в 150 тонн. Это в принципе и был прообраз той ракеты, которая впоследствии стала известна под наименованием «Н-1». Первую и вторую ступени предполагалось выполнить в виде конуса. На первой ступени размещалось 24 двигателя «НК-9» конструкции Кузнецова с тягой в 52 тонны каждый. Вторая ступень должна была использовать четыре ядерных двигателя с общей тягой в 850 тонн.

Ни одному из этих вариантов в том виде, как они задумывались, не суждено было воплотиться в реальность. Работы над ракетами с ядерными двигателями были прекращены в конце 1959 года, когда стало ясно, что и обычный химический двигатель дает почти тот же эффект, но с гораздо меньшим риском.

Первые работы в данном направлении проводились в ОКБ-1 в инициативном порядке. Лишь 23 июня 1960 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 715 – 296 о создании тяжелых обитаемых спутников. Этот документ определял планы по освоению космоса на 1960 – 1967 годы и предполагал создание мощных ракет-носителей со стартовой массой от 1000 до 2000 тонн и с полезным грузом от 60 до 80 тонн. Именно на основании этого постановления работы были начаты официально.