Ответ пробудил определенное воспоминание. Рекс, толкающий ее, чтобы поставить на колени перед камином. Он растирает ее маслом, пока она не начинает блестеть в свете огня, как водное создание. Он даже в волосы ей втирает масло, и они гладко прилипают к голове. Держа ее одной рукой за шею, он прижал ее щекой к коврику, скользнул в ее лоно и дразнил до тех пор, пока ее руки не вытянулись, вцепившись в длинный ворс ковра. Все ее тело трепетало при каждом движении, болезненно желая облегчения. Он сказал ей в ту ночь, что любит ее, надломленным голосом. Его объятия были безжалостными, а прикосновения — ласковыми. Он разбил ее вдребезги своей немилосердной нежностью.

Джейкоб замер, дыша ей в висок. Его пальцы все еще были на ее лобке, мягко поглаживая клитор, что усиливало сладко-горькое желание. Он зарылся носом в ее волосы, и она увидела, что он старается охватить сознанием это откровение.

— Вы правда его любили.

— Да, любила. Очень сильно. Несмотря на всю мудрость мира, которая твердила мне, что это глупо с моей стороны.

Она прижалась виском к его плечу, его рука продолжала держать ее за горло. Она успокаивалась от его прикосновения, его волосы задевали ее ресницы, когда она закрывала глаза.

— Можно любить кого-то, чью жестокость иначе невозможно вынести, — прошептала она. — Каждый раз, как уходишь, то думаешь, что не захочешь вернуться в ад, однако что-то есть в адском пламени, чего тебе не хватает. Как будто там тайна, которую ты никогда как следует не поймешь. Но ты хочешь ее понять, и это желание такое сильное, что ты готов сгореть.

Его рука приподнялась и проскользнула ей в трусы, продвинулась вниз, заставляя Лиссу чувствовать каждый миллиметр продвижения его кончиков пальцев, вот он дошел до гладкой мягкой кожи лобка, клитора и ниже, захватив половые губы, поместив пальцы по обе стороны клитора, делая движения, которые заставили ее тихо стонать.

Я понял, миледи. Господи, но вы же учите меня понимать…

Это было недоброе наблюдение, но такое, с которым она не могла поспорить. И отодвинуться она тоже не могла, ведь его сердитые мысли так соблазнительно прозвучали в ее сознании, совпадая с его движениями снаружи. Он расстегнул юбку, и она упала к ее щиколоткам, затем подтолкнул ее руку вверх, чтобы снять широкую рубашку. Пояс она сняла еще раньше сама. Когда Джейкоб только вошел в комнату, она увидела в его сознании его реакцию на нее, стоящую у огня, и как тень ее грудей и сосков обрисовывается под тканью. Это подстегнуло его желание, но не так, как ее высокомерная и отдаленная поза.

Это была его рубашка.

Да. Тара и Ричард это знают. Это было послание.

— Она помогла вам присвоить его полномочия. Дать им всем почувствовать, что часть его еще здесь, в этой комнате, усиливает ваш авторитет.

— Очень хорошо. Да.

Он содрал с нее рубашку, скомкал и швырнул через всю комнату. Лисса стояла, не шевелясь, отвернувшись от него. Она смотрела, как он раздевается, расстегивает молнию на брюках, отпихивает их в сторону. Его колено уперлось между ее ляжек, рука обвилась вокруг талии. Потянув ее вниз, он поставил ее на колени на коврик перед камином; его тело было жестким, сильным и голым, его член жарко прижимался к ее ягодице. Он покрыл поцелуями ее шею и плечи, как цветочными лепестками, падающими ей на кожу. Романтично и трогательно. Фантастически. Он отпустил ее, так что она смогла сесть на пятки. Подняв ее волосы, он снял заколку, собрал их в ладони и отпустил скользить по спине. Откинув голову назад, Лисса наслаждалась его желанием погладить ее волосы, пропустить их сквозь пальцы. Она закрыла глаза, полная удовольствия и радости, а его тело двигалось рядом с ней, напоминая ей, как пусто у нее между ног.

— Джейкоб…

— Тихо, моя леди. Теперь вы подчиняетесь моей воле. Вы позволите доставить вам удовольствие в моем собственном ритме, подчинитесь моим желаниям. А у меня много желаний, когда дело касается вас.

Мне не стоило бы этого делать. Ты будешь как собака, которой я позволяю плохо вести себя. И мне завтра придется быть гораздо строже, чтобы восстановить свою власть.

— Вам приятно это, миледи. Вам нравится наказывать меня. Ваше удовольствие — мое удовольствие. Но дайте мне показать, что будет, если сейчас принять мое желание.

Как она могла сопротивляться ему, когда он столько всего сделал сегодня, чтобы завести ее? Когда он воспротивился ей, то перевернул последствия своих действий с такой прелестной сноровкой, что Тара, Ричард и Брайан не скоро забудут этот вечер и будут ждать следующего приглашения. Они расскажут всем, будут говорить о новом слуге леди Лиссы, усиливая впечатление, что она не потеряла ни грамма своей привлекательности или силы.

Но сейчас, несмотря на тот факт, что она провела его от ярости через унижение к оргазму, вот он здесь, соблазняет ее нежной формой доминирования, которой она раньше не пробовала. У нее появилась тревожная мысль, что она на самом деле может сейчас быть беззащитной перед ним.

Он процеловал дорожку вниз по ее спине, медленно толкая, пока она снова не опустилась на ладони. Он покрыл поцелуями ее ягодицы, нажимая большим пальцем между ними, на горящий вход, который вызывал такое желаний.

— На локти, миледи. Я хочу видеть ваш совершенный зад, разведенные ляжки и блестящую, мокрую киску, голодную в ожидании моего члена.

Он погрузил руку в ее волосы. Она поддалась, изящно распласталась, дрожа всем телом от натяжения волос. Она знала, что от Джейкоба можно не ожидать физической опасности. Но все глубоко внутри тряслось, как будто он угрожал самой сути того, кем она была. Все стражи, которые она обычно ставила, чтобы защититься, ушли. Ее мысли растворились, когда его конец медленно-медленно вошел внутрь. Глубже, глубже, и она изогнулась вверх, навстречу ему, крик вырвался у нее, когда он полностью ее занял, дойдя до таких мест, которые так давно пустовали. И было так удивительно, что он смог заполнить их.