В доме охотницу, похоже, ждали: не успела даже как следует забарабанить в дверь — а та уж отворилась, являя взору пожилую даму с отвисшими щеками и брезгливо сжатым ртом. Гостью впустила та без особой радости, но и Лая не стала раскланиваться. Не оглядываясь, взбежала наверх, остановившись лишь в знакомой комнатушке — грязной, заваленной вещами, заставленной тарелками со всяческой снедью прямо поверх брошенной с прошлого обеда немытой посуды. Здешнего хозяина и разглядишь-то не сразу — настолько сам он казался частью этого хлама: лысый, расплывшийся на всю ширину немаленького кресла старичок в неряшливом домашнем балахоне.

— А, Лая, девочка! — радостно прогудел он, вытер о полу своего балахона жирные руки, и будто попытался даже привстать навстречу. — Ну, как там наше маленькое дельце?

Лая молча вытащила из недр сумки пакет и шлепнула на стол перед толстяком, брезгливо сдвинув посуду.

— Дельце оказалось не таким уж и «маленьким», господин Реми! — многозначительно протянула она, скосившись на украшавший толстый палец драгоценный перстенек.

— Ну, в нашем деле всегда нелегко, уж тебе ли не знать, малышка? — понимающе вытянул толстые губы в ухмылке Реми. — Зато и награда очень достойная. В пределах оговоренного, конечно…

— О да! Нож темного мастера — как раз то, о чем мечтает каждая девушка! Не помню только, чтоб это оговаривалось…

Массивные подбородки толстяка встревожено колыхнулись, глазки остро и опасливо впились в охотницу.

— Особенно, когда уважаемых господ мастеров двое! — не без злорадства добавила она.

— Двое? — нахмурился Реми. — Два темных мастера? Давно уж о таком не слыхивал…

— Первый — в ту же ночь, а сегодня второй. Такое вот выдалось веселье!

— Но раз ты здесь, значит уже все в порядке? — перебил старик. — Сама подумай: кем должна быть обиженная сторона, чтобы позволить себе еще одного темного мастера! Расценочки в Гильдии ой-йой!

Лая вспомнила странные значки на ларце, но деликатно решила промолчать, сохраняя свое и стариковское спокойствие.

— Ничего, — уже совсем расслабившись, продолжал успокаивать ее и себя Реми, — пакет у нас, передам кому следует поскорее. Награду вдвойне получишь — и забудем обо всех несчастиях, как о сне дурном!

Уверенность толстяка несколько усыпила неприятные Лаины предчувствия. Потому и рассказывать обо всем случившемся принялась она легко, почти весело, как всегда у нее это было заведено.

Но только господин Реми, слушая, все сильнее хмурился, да все больше выпытывал:

— Выходит, усиленная охрана? Странная, на обычных стражей не похожая? И на фокусы твои не попалась? А ты подпаивала? соблазняла? заморачивала? глаз отводила, или как там это у тебя называется?

Лая в ответ только плечами пожимала: мол, что я тебе — первый день в охотниках?

— Да еще охранные амулеты сильные, какие в обычной лавке не купишь, — еще больше мрачнел он, — сундучок с тремя ловушками и замками хитрыми? И хватились в ту же ночь, подмену обнаружили? Не говорю уже о твоих двух гм…встречах… Да, о-очень любопытно, что же мы все-таки украли!

«И главное, у кого?» — добавляла про себя Лая. Подозревала она, что Реми этим вопросом тоже немало озабочен, но раз молчит — значит, что-то уже надумал и делиться не собирается. Ну и ладно! Она тоже зря болтать не будет!

Как завороженные, смотрели девушка и старик на пакет, борясь с растущим любопытством да искушением. Реми очнулся первым. Ткнув толстым пальцем в издевательские тесемочки, прорычал:

— Твоя работа? Остроумно! Еще бы карточку поздравительную прицепила… Все-то тебе шуточки, Насмешница!

Покряхтел недовольно себе под нос, прикладываясь к огромной пивной кружке да аппетитно зажевывая ее содержимое сочной конечностью какого-то местного морского жителя. Выдал примиряюще:

— Ладно, с передачей я сегодня же все улажу. Переночуешь пока у меня. Да тряпки эти монашеские сними — смотреть противно! Я все-таки заслужил немного уважения к своему чувству прекрасного!

Лая ухмыльнулась, кивнув красноречиво на грязный его балахон.

— На служанку мою становишься похожей, — проворчал в ответ толстяк. — В моем кабинете я одеваюсь, как мне угодно!

«Вот уж за сравнение спасибо!» — вспомнив бульдожью физиономию почтенной Канны, возмутилась Лая, не забыв весело хлопнуть на прощание дверью хозяйского кабинета.

Час спустя в окно отведенной ей комнатушки с любопытством наблюдала девушка за скрытой плащом человеческой фигурой, опасливо трусящей со знакомой ношей через сад. «Быстро же ты, господин Реми, управился! — думала с растущим опасением. — Видать, пакетика этого клиент с утра еще здесь дожидался, а ты мне про то ни слова! Ох, хитришь!».