– Скоро?
– продолжала допытываться она.

Ангел не ответил: он снова вернулся к созерцанию снега, попивая кофе маленькими глотками.

Он не ответил, однако не нужно было слов - Моника все поняла.

Скоро.

– Месяц назови...

– Зачем тебе это знать?

– Надо.

– Ты можешь просто жить ... жить и не думать о конце. Жить, наслаждаясь моментами. Жить, не глядя ни в прошлое, ни в будущее - жить настоящим,- он говорил спокойным, ровным голосом, все-также глядя на нее.

– Не могу как видишь ...

– Ты даже не пытаешься.

– Тебе легко так говорить! Ты ведь не умрешь через какие-то два гребанных месяца!
– Моника сорвалась на крик - бесцветный голос Марка задел ее за живое.

– Да, я не умру, однако от этого мне не легче,- отчеканил ангел, и по стальным ноткам, просквозившим в его тоне, девушка догадалась, что зацепила мужчину тоже. Но отступать от своего она не собиралась, вопреки слабым надеждам Марка.

– Да ну? Ты проведешь меня на тот свет и вернешься в свое привычное спокойно-ледяное состояние. И чем же тяжела твоя доля, а?

– Успокойся.

– Скажи мне.

– Нет.

– Почему нет?!

– Я хочу, чтобы ты жила отведенные тебе дни, а не провела их в ожидании смерти.

– Ты хочешь так, а я хочу иначе. Скажи мне!

– Для тебя будет лучше ...

– В жопу!
– девушка от разбирающего ее гнева топнула ногой и закашлялась - в горле запершило.- Прекрати решать: что для лучше, а что нет. Это моя жизнь, и мне выбирать!

– Разглашение таких сведений вообще не входит в мои обязанности,- темный ангел обладал поистине ... ангельским терпением.

– А секс со своими подопечными входит в твои обязанности? Неплохая работенка у Проводников, как я вижу! Хорошо устроились!

– Успокойся.

– Скажи мне месяц!

– Нет.

– Марк!

– Апрель,- ответил ангел, после того, как художница прижала ладони к вискам и лбу - внезапная вспышка боли оборвала скандал ...

– Значит, весна ...
– пробормотала Моника, пытаясь справится с головокружением, но ноги стали ватными, тело сковала свалившаяся слабость.

Сквозь туман, заволакивающий сознание, она почувствовала, как Марк взял ее на руки. Понес куда-то.

– Куда несешь?

– В спальню,- последовал короткий ответ.

– Я дура ...

– Временами.

Ответ вызвал у Моники вымученную улыбку.

– По закону жанра ты должен был ответить что-то типа "Нет, что ты ..." или "Понимаю. Бывает".

– Плохой сценарий ... импровизация меня всегда привлекала больше,- он осторожно уложил ее, накрыл одеялом и заботливо поправил подушку.

– Смерть укладывает меня в постель. Ми-ми-ми просто ...

– Отдыхай.

– Выключи свет,- тихо попросила, и через несколько секунд лампа потухла. А затем скрипнула дверь, закрываясь за покинувшим комнату ангелом.

Девушка закрыла глаза, полностью отдаваясь завладевшей телом слабостью ... та быстро унесла ее в беспамятство.

**************

А проснулась Моника от резкого и неприятного звука. Марка поблизости не было, и девушка, поднявшись, обула тапочки, найденные рядом с кроватью, и побрела в прихожую, где надрывался звонок.

– Иду!

Щелкнул при повороте ключа замок, и через образовавшуюся щелочку Моника смогла увидеть нежданного гостя.

– Артем?
– спросила она, изумленно глядя на невысокого светловолосого парня.

Тот смущенно улыбнулся в ответ и кивнул. Попытался было пройти внутрь - Моника не позволила.

– Зачем пришел?
– грубо поинтересовалась.

– Навестить.

– Не нуждаюсь в твоих визитах.

– Послушай, мне звонила твоя мама ...

– О Господи,- тяжело вздохнула, прислонившись лбом к дверному косяку.

– И я пришел ...

– Лучше бы ты вообще не появлялся,- отрезала девушка, краем глаза, заметив фигуру Марка за спиной. Заинтересованный разговором ангел стоял в дверном проеме и внимательно наблюдал за ними.

– Я знаю, что совершил ошибку.

– У меня что-то горит ... Пока.

Попытка закрыть дверь закончилась провалом - Артем протиснулся внутрь, но Моника уже шла на кухню. Разговаривать с человеком, так подставившим ее, не хотелось, тем более слабость не прошла - короткий сон не очень-то и помог.

– Моника, нам надо поговорить.

– По-моему, нам не о чем поговорить.

– Я действительно сожалею о своем поступке ... о том, что бросил тебя.

– Ты пьян? Или под кайфом? С чего это вдруг в тебе заговорила совесть?