Бомбист же не попал в руки царской охраны живым — после взрыва, он, видя, что скрыться не сможет, успел проглотить заранее приготовленную капсулу с ядом…

В десятых числах марта в Софии объявилось несколько гостей с «верительными грамотами» от Радко-Дмитриева, решившего воспользоваться старыми связями в дипломатических и военных кругах Болгарии. Русские офицеры (а именно ими были гости) попросили помочь со съемом помещений подальше от посторонних глаз. Деньги у них были, так что проблем особых не возникло. Затем понадобились некоторые вещества, которые обычно применялись эсерами для производства бомб. Смогли найти и это. Все это являлось лишь частью большого плана, разработанного лично великим князем.

Группа агентов Службы имперской безопасности проникала на территорию болгарской столицы и использовала доверенных людей Радко-Дмитриева для создания «базы». На ней, кроме всего прочего, собрали из добытых материалов несколько бомб и приладили привезенные оптические прицелы к винтовкам. Всего в группе было пять снайперов и трое бомбистов. Их главной целью было устранение болгарского царя Фердинанда, без влияния которого можно было быстрее склонить страну к выходу из войны. Его наследник, Борис, заслуженно считался пацифистом, прислушивавшимся к мнению прорусской части населения — а эта часть становилась все больше и больше с каждым днем и каждым погибшим болгарином.

Кирилл Владимирович разработал также примерную схему самого покушения на Фердинанда. Во время выезда из дворца по пути следования кортежа снайперы должны занять квартиры с окнами, выходящими на дорогу, по которой должен будет проезжать царь болгар. Причем стрелкам отводились места таким образом, чтобы Фердинанд оказывался под перекрестным огнем. Однако стрелять из винтовки по движущейся мишени — слишком опасно, велика вероятность промаха. Нужно было действовать наверняка, поэтому в схему Кирилл включил бомбистов. Тем отводилась роль «тормоза»: взорвать машину охранения, тем самым, остановив хотя бы на несколько мгновений автомобиль с царем и дав возможность снайперам сделать свое дело. Если же эта схема не срабатывала, то планировалось попытаться подкупить кого-нибудь из доверенных слуг или царских поваров и использовать последний довод заговорщиков — яд. Можно было, конечно, поменять последовательность этих действий местами — но на самом деле вторая схема намного опасней. Здесь существовала вероятность того, что царь узнает о попытке отравления от самого кандидата в отравители, и вся операция сорвется. Была опасность и того, что Фердинанд просто в ближайшие месяцы не будет выезжать из дворца, или его выезды обставят так, что подойти-подобраться не представится возможности. Тогда бомбисты стояли бы в сторонке, и свое дело попытались сделать снайперы.

В общем, в этом плане было столько обходных маневров и вероятностей, что он оказывался довольно-таки гибким — и в то же время уязвимым. Но Кириллу просто не оставалось ничего другого, Болгария должна выйти из войны или хотя бы оказаться парализована: если уж и Борис не отложился бы от Центральных держав, то мишенями оперативной группы становились все прямые наследники пока еще живого царя болгарского Фердинанда. В том числе и пресловутый «пацифист»…

А через считаные дни после поспешной коронации Бориса, волнений в армии и в столице, похорон Фердинанда и множества прочих неприятных инцидентов (например, катастрофических для Турции событий на Босфоре и в Стамбуле), новый царь болгарский получил конфиденциальное предложение от великого князя Кирилла Владимировича. Романов обещал взамен выхода Болгарии из войны территориальные приобретения, помощь в восстановлении страны после окончания военных действий и вообще — самую горячую дружбу и поддержку. А насчет германских, австрийских и турецких частей, находившихся на территории царства, Кирилл просил не беспокоиться. Был способ решения этой «маааленькой» проблемы. Борису предстояло серьезно поразмыслить, что важнее: верность договору с Центральными державами, поставившему родную страну на колени и почти ее добившему, или же приращение земель болгарских, сохранение единства армии, народа и династии… Естественно, царь Борис принял то решение, которое посчитал правильным…

Занимался рассвет. Воздух все еще был наполнен звуками разрывающихся снарядов и ведущих огонь артиллерийских орудий. Но пушки звучали все тише и тише: русским кораблям было приказано применить фугасы с химической «начинкой». Когда такой снаряд разрывался над батареей, ее обволакивало ядовитым облаком, и через некоторое время она становилась безвредной для Черноморского флота. Артиллеристы просто задыхались или травились «начинкой»: противогазов и средств химической защиты турки для людей на батареях не предусмотрели.

Верхний Босфор удалось занять довольно-таки быстро. Первая волна десанта заняла нейтрализованные турецкие батареи, развернула пушки в ту сторону, откуда могли прийти разъяренные хозяева-османы. Как раз в ближайшие дни ожидались «гости» из Смирны, городка на средиземноморском побережье, и гарнизон Дарданелл. Тем временем на Верхнем Босфоре уже высадилась третья дивизия с «аргументом» — тяжелой артиллерией. Благодаря участию повстанческих отрядов и применению химических снарядов операция даже опережала график.

Транспортники ушли в Одессу и Трапезунд за новыми дивизиями — и через жалкие полчаса-час в проливе показались силуэты турецких кораблей. Османские судна выглядели детьми, облепившими дородную маму — «Гебен». Когда-то одно его имя заставляло волноваться офицеров Черноморского флота и командиров береговых укреплений. Теперь же Колчак мог отплатить полновесной монетой за прошлые неудачи русского оружия в боях с этим германским страшилищем.

Махина «Гебена» прорезала морские волны, вспенивая воду, бившуюся волнами о берега Европы и Азии, между которыми здесь было несколько жалких сотен метров. Похоже, противник решил наказать зарвавшийся русский флот. Правда, вряд ли германцы ожидали легкой победы. А может, просто переоценили свои силы: теперь, после введения в строй линейных кораблей «Иоанн Златоуст» и «Евстафий», «Гебен» мог и ко дну пойти. Но махина все шла и шла вперед, готовясь открыть огонь по русским кораблям, запершим выход из Босфора в Черное море.

Орудия батарей постреливали… по русским кораблям. Артиллеристам приказали разыгрывать комедию: сделать несколько залпов по нашим судам, так, чтобы или по обшивке полоснуло, или упал снаряд рядом, вспенив воду. Пусть капитан «Гебена» будет думать, что батареи все еще в руках турок. Тогда у него будет меньше причин для бегства. Ведь германцы же не идиоты, им ясно, что бой будет очень жарким. Турки, успевшие подать весточку об обстреле батарей, не смогли узнать о стоящих в нескольких кабельтовых от Босфора «Евстафии» и «Златоусте». Химические снаряды быстро делали свое дело.