Леди Лидьяр еще не додумала свою мысль до конца, поэтому, сказав «да», снова замолчала.

— Что-нибудь насчет моей племянницы? — не унималась мисс Пинк.

Стряхнув размышления, леди Лидьяр обернулась к хозяйке и заговорила, как обычно, напрямик:

— Да, насчет племянницы, мадам. На днях мистер Гардиман был у меня в гостях и видел Изабеллу.

— Вот как! — сказала мисс Пинк, слушавшая с учтивым вниманием, но покамест без малейшего интереса.

— Постойте, это не все, мадам. Мистер Гардиман в полном восторге от Изабеллы — он сам об этом распространялся.

Мисс Пинк ждала, вежливо склонив набок голову. Лицо ее не выражало ничего, кроме разве сдержанного удовлетворения.

Леди Лидьяр продолжала.

— Вы и я, — сказала она, — ко многому относимся по-разному. Однако в одном мы с вами все же сходимся: мы обе искренне желаем Изабелле добра. Поэтому-то я позволю себе заметить, что, пока Изабелла находится здесь, вам, мисс Пинк, крайне нежелательно поддерживать дружеские связи с вашим ближайшим соседом мистером Гардиманом.

Сознавая лежащую на ней ответственность, леди Лидьяр незаметно для себя начала говорить и держаться сообразно со своим высоким званием. Мисс Пийк же, заметив перемену, тотчас приписала ее высокомерию гостьи, которая, как ей показалось, желает принизить Изабеллу и одновременно намекнуть на скромное общественное положение ее тетушки.

— Не могу взять в толк, что ваша милость имеет в виду, — холодно сказала она.

Леди Лидьяр в свою очередь взглянула на мисс Пинк с нескрываемым изумлением.

— Как, разве я не говорила вам, что мистеру Гардиману приглянулась ваша племянница? — спросила она.

— Что же в этом удивительного? — возразила мисс Пинк. — Изабелла унаследовала многие достоинства своей покойной матушки, и если мистер Гардиман проявляет к ней интерес — что ж, это только подтверждает его хороший вкус.

От удивления глаза леди Лидьяр раскрывались все шире и шире.

— Дорогуша вы моя! — воскликнула она. — Вам что же, неизвестно, что интерес мужчины — это, как говорится, только цветочки?! Ягодки пойдут, когда он в нее влюбится!

— Я слышала об этом, — сказала мисс Пинк.

— Ах, слышали! — передразнила леди Лидьяр. — Ну так я вам скажу, что вы скоро увидите — стоит только мистеру Гардиману добраться до вашей племянницы. Подкараульте их как-нибудь вдвоем, мадам, — полюбуетесь тогда, как он будет ее обхаживать!

— Не вижу ничего дурного в том, чтобы мистер Гардиман оказывал Изабелле знаки внимания — в известных пределах, разумеется, и испросив прежде на то моего позволения.

— Нет, эта женщина не в своем уме! — вскричала леди Лидьяр. — Мисс Пинк, неужто вы взаправду допускаете мысль, что Альфред Гардиман намерен жениться на Изабелле — что это вообще возможно?

Такого даже мисс Пинк, при всей ее благовоспитанности, стерпеть не могла. Она с негодованием поднялась.

— Леди Лидьяр, вы понимаете, что прозвучавший вопрос оскорбителен как для моей племянницы, так и лично для меня?

— А вы-то понимаете, кто такой мистер Гардиман?! — вопросом на вопрос отвечала ее милость. — Или вы судите о нем по роду деятельности, которому он из прихоти пожелал себя посвятить? В таком случае должна вам сообщить, что отец Альфреда Гардимана, согласно книге пэров, один из старейших английских баронов, а мать состоит в родстве, хотя и не кровном, с королевским семейством из дома Вюртембергов.

Мисс Пинк стойко приняла эти устрашающие сведения, ни на шаг не отступив от своих первоначальных позиций.

— Девушка из хорошей английской семьи составит достойную партию любому, кто пожелает на ней жениться, — сказала она. — Позвольте вам сообщить, что мать Изабеллы была дочерью священника…

— …а отец аптекарем в захолустном городишке, — закончила леди Лидьяр.

— Отец Изабеллы, — назидательно сказала мисс Пинк, — занимал почетную должность на благородном поприще врачевания. Изабелла благородная девица в самом полном смысле этого слова; и если вы, леди Лидьяр, намерены мне хоть словом противоречить, я буду вынуждена просить вас покинуть комнату.

Последние слова произвели на гостью действие, которого мисс Пинк явно не ожидала: они заставили ее милость вспомнить свой ранг. И, как всегда в таких случаях, леди Лидьяр тотчас поднялась над собственными чудачествами. Теперь она глядела на мисс Пинк со спокойной уверенностью и снисходительностью великосветской дамы.

— Для блага Изабеллы и для очистки совести я все же скажу еще два слова, прежде чем избавить вас, мисс Пинк, от своего присутствия, — ответила она. — Думаю, вы согласитесь, принимая во внимание мои лета и мои возможности, что мне должно быть известно не меньше вашего о нравах и обычаях нынешнего общества. Я не оспариваю врожденных добродетелей вашей племянницы и не имею ни малейшего желания обидеть вас, мадам, но повторяю: положение мистера Гардимана в обществе совершенно исключает для него саму мысль о браке с Изабеллой. Вы поступите разумно, если позаботитесь, чтобы у него не было возможности беседовать с нею наедине. А коль скоро он все-таки ваш ближайший сосед, то вы поступите еще разумнее, позволив Изабелле хотя бы временно вернуться под мой кров. Надеюсь, вы обдумаете это на досуге и сообщите мне о вашем решении. Прошу простить, если я чем-то обидела вас. Всего хорошего.