Льюис Клайв Стейплз
Шрифт:
[ 772 ] It would have been better if he had not. A terrible thirst and hunger came over him and a longing to taste that fruit. He put it hastily into his pocket; but there were plenty of others. Could it be wrong to taste one? After all, he thought, the notice on the gate might not have been exactly an order; it might have been only a piece of advice—and who cares about advice? Or even if it were an order, would he be disobeying it by eating an apple? He had already obeyed the part about taking one “for others”.
772
Сделал он это совершенно напрасно. Ему немедленно показалось, что он умирает от голода и жажды, и жутко захотелось попробовать яблоко. Он быстро запихал его в карман, но на дереве сияли еще сотни других. Почему нельзя было попробовать хоть одно? В конце концов, думал он, надпись на воротах – не обязательно приказ. Наверное, это просто совет. А кто слушается советов? И даже если надпись – приказ, разве он нарушит его, если съест яблоко? Он ведь уже сорвал одно для других.
[ 773 ] While he was thinking of all this he happened to look up through the branches towards the top of the tree. There, on a branch above his head, a wonderful bird was roosting. I say “roosting” because it seemed almost asleep; perhaps not quite. The tiniest slit of one eye was open. It was larger than an eagle, its breast saffron, its head crested with scarlet, and its tail purple.
[ 774 ] “And it just shows,” said Digory afterwards when he was telling the story to the others, “that you can’t be too careful in these magical places. You never know what may be watching you.” But I think Digory would not have taken an apple for himself in any case. Things like Do Not Steal were, I think, hammered into boys’ heads a good deal harder in those days than they are now. Still, we can never be certain.
773
Размышляя таким образом, он поглядел наверх, сквозь ветки дерева. На ветке прямо у него над головой тихо сидела поразительной красоты птица, казавшаяся почти спящей. Во всяком случае, только один глаз у нее был приоткрыт, да и то слегка. Размером она была с крупного орла: желтогрудая, красноголовая, с фиолетовым хвостом.
774
«Вот каким осторожным надо быть в этих волшебных местах, – рассказывал потом Дигори. – Никогда не знаешь, кто за тобой может подсматривать». Впрочем, мне кажется, что Дигори все равно бы не сорвал яблока для себя. В те времена всякие истины вроде «не укради» вбивали в головы мальчикам куда настойчивей, чем сейчас. Хотя, кто знает…
[ 775 ] Digory was just turning to go back to the gates when he stopped to have one last look around. He got a terrible shock. He was not alone. There, only a few yards away from him, stood the Witch. She was just throwing away the core of an apple which she had eaten. The juice was darker than you would expect and had made a horrid stain round her mouth. Digory guessed at once that she must have climbed in over the wall. And he began to see that there might be some sense in that last line about getting your heart’s desire and getting despair along with it. For the Witch looked stronger and prouder than ever, and even, in a way, triumphant; but her face was deadly white, white as salt.
775
Дигори уже поворачивался, чтобы вернуться к воротам, когда вдруг обнаружил, порядком перепугавшись, что он тут не один. В нескольких шагах от мальчика стояла ведьма-королева, только что швырнувшая на землю огрызок яблока. Губы у нее были перемазаны соком, почему-то очень темным. Дигори сразу сообразил, что колдунья, вероятно, перелезла через стену, и начал смутно понимать последнюю строчку, насчет утоленной страсти и обретенной муки. Дело в том, что ведьма стояла с гордым, сильным, даже торжествующим видом, но лицо ее было мертвенно белым, словно соль.
[ 776 ] All this flashed through Digory’s mind in a second; then he took to his heels and ran for the gates as hard as he could pelt; the Witch after him. As soon as he was out, the gates closed behind him of their own accord. That gave him the lead but not for long. By the time he had reached the others and was shouting out “Quick, get on, Polly! Get up, Fledge”, the Witch had climbed the wall, or vaulted over it, and was close behind him again.
[ 777 ] “Stay where you are,” cried Digory, turning round to face her, “or we’ll all vanish. Don’t come an inch nearer.”
776
Эта мысль заняла всего один миг, и Дигори тут же рванулся к воротам, а ведьма кинулась вслед. Ворота сразу закрылись за ним, но он обогнал королеву не намного. Он еще не успел подбежать к своим товарищам, выкрикивая: «Полли, Стрелка, скорее!», – как колдунья, не то перемахнув через стену, не то перелетев, уже снова настигала его.
777
– Стойте! – крикнул Дигори, обернувшись к ней, – Ни шагу, а то мы все исчезнем!
[ 778 ] “Foolish boy,” said the Witch. “Why do you run from me? I mean you no harm. If you do not stop and listen to me now, you will miss some knowledge that would have made you happy all your life.”
[ 779 ] “Well I don’t want to hear it, thanks,” said Digory. But he did.
[ 780 ] “I know what errand you have come on,” continued the Witch. “For it was I who was close beside you in the woods last night and heard all your counsels. You have plucked fruit in the garden yonder. You have it in your pocket now. And you are going to carry it back, untasted, to the Lion; for him to eat, for him to use. You simpleton! Do you know what that fruit is? I will tell you. It is the apple of youth, the apple of life. I know, for I have tasted it; and I feel already such changes in myself that I know I shall never grow old or die. Eat it, Boy, eat it; and you and I will both live forever and be king and queen of this whole world—or of your world, if we decide to go back there.”
778
– Глупый мальчишка, – сказала ведьма. – Куда ты бежишь? Я тебе зла не сделаю. Если ты не остановишься, чтобы выслушать меня, то сильно потом пожалеешь. От тебя ускользнет неслыханное счастье.
779
– Слушать не хочу, – отвечал Дигори, – благодарю покорно.
Однако он все-таки остался стоять.
780
– Я о твоем поручении знаю, – продолжала ведьма. – Это я вчера пряталась в кустах и слышала все ваши разговоры. Ты сорвал яблоко, спрятал в карман и теперь отнесешь льву, чтобы он его съел. Простак, простак! Ты знаешь, что это за яблоко? Я тебе скажу. Это же яблоко молодости, плод вечной жизни! Я знаю, ибо я его отведала, и теперь чувствую, что никогда не состарюсь и не умру. Съешь его, мальчик, съешь, и мы оба будем жить вечно, и станем королем и королевой здешнего мира – а если захочешь вернуться в свой, – так твоего.
[ 781 ] “No thanks,” said Digory, “I don’t know that I care much about living on and on after everyone I know is dead. I’d rather live an ordinary time and die and go to Heaven.”
[ 782 ] “But what about this Mother of yours whom you pretend to love so?”
[ 783 ] “What’s she got to do with it?” said Digory.
[ 784 ] “Do you not see, Fool, that one bite of that apple would heal her? You have it in your pocket. We are here by ourselves and the Lion is far away. Use your Magic and go back to your own world. A minute later you can be at your Mother’s bedside, giving her the fruit. Five minutes later you will see the colour coming back to her face. She will tell you the pain is gone. Soon she will tell you she feels stronger. Then she will fall asleep—think of that; hours of sweet natural sleep, without pain, without drugs. Next day everyone will be saying how wonderfully she has recovered. Soon she will be quite well again. All will be well again. Your home will be happy again. You will be like other boys.”
781
– Нет уж, спасибо, – сказал Дигори. – Вряд ли мне захочется жить, когда умрут все, кого я знаю. Уж лучше я проживу свой обычный срок, а потом отправлюсь на небо.
782
– А как же насчет твоей матери? Которую ты, по твоим словам, так обожаешь?
783
– При чем тут она? – сказал Дигори.
784
– Ты что, не понимаешь, что это яблоко ее мгновенно вылечит? Оно у тебя в кармане, мы с тобой тут одни, лев твой далеко. Призови свои чары, вернись домой, к постели матери, и дай ей откусить кусочек. Через пять минут лицо ее порозовеет. Она скажет тебе, что у нее больше ничего не болит. Потом – что к ней возвращаются силы. Потом она заснет. Ты подумай только, заснет, несколько часов проспит нормальным сном, без лекарств. А на следующий день все будут только и говорить о том, как она замечательно поправилась. Скоро она снова будет совершенно здорова. Все будет в порядке. Семья твоя снова станет счастливой. И ты будешь таким же, как твои сверстники.
[ 785 ] “Oh!” gasped Digory as if he had been hurt, and put his hand to his head. For he now knew that the most terrible choice lay before him.
[ 786 ] “What has the Lion ever done for you that you should be his slave?” said the Witch. “What can he do to you once you are back in your own world? And what would your Mother think if she knew that you could have taken her pain away and given her back her life and saved your Father’s heart from being broken, and that you wouldn’t—that you’d rather run messages for a wild animal in a strange world that is no business of yours?”
785
Застонав, будто от боли, Дигори взялся рукой за голову. Он понял, что перед ним сейчас ужасный выбор.
786
– Ну что тебе, спрашивается, хорошего сделал этот лев? – сказала ведьма. – И что он сможет тебе сделать, когда ты вернешься в свой собственный мир? И что подумает твоя мать, если узнает, что ты мог ее спасти, мог утешить своего отца – и вместо этого выполнял поручения какого-то дикого зверя в чужом мире, до которого тебе нет никакого дела?
[ 787 ] “I—I don’t think he is a wild animal,” said Digory in a dried-up sort of voice. “He is—I don’t know—”
[ 788 ] “Then he is something worse,” said the Witch. “Look what he has done to you already; look how heartless he has made you. That is what he does to everyone who listens to him. Cruel, pitiless boy! you would let your own Mother die rather than—”
[ 789 ] “Oh shut up,” said the miserable Digory, still in the same voice. “Do you think I don’t see? But I—I promised.”
787
– Он… он не дикий зверь, – в горле у Дигори было совершенно сухо. – Он… я не знаю…
788
– Да он хуже зверя! – вскричала колдунья. – Смотри, во что он тебя превратил, какой ты стал бессердечный! Как все, кто его слушается. Жестокий, безжалостный мальчишка! Мать твоя умирает, а ты..
789
– Бросьте! – тем же голосом сказа Дигори. – Думаете, я сам не вижу? Но… я ему обещал.